Пока наши отношения развивались, я успела съехать от мамы в отдельное жилье. Там я и ждала ничего не подозревающего отца моего будущего ребенка вечером того драматичного дня.
Когда раздался звонок, у меня вспотели ладони. Открыла дверь. Попыталась прочесть по лицу, догадывается ли он, о чем предстоит разговор. Уперлась глазами в серьезный прямой взгляд. Попыталась сохранить спокойствие.
Рома переступил порог. Сгреб меня в объятия, жарко и с удовольствием поцеловал. Разулся, прошел на кухню, сел за стол.
Я сразу перешла к делу. Не говоря ни слова, выложила на стол тест с двумя полосками. Замерла, ожидая его реакции. Секунды растягивались на целую вечность, пока он молчал. Мое сердце громко стучало. Я знала, что страшно сейчас не только мне, и была готова принять любое его решение. Он был свободен, естественно, винить его в ситуации я не собиралась. Но очень хотела узнать, что не ошиблась в мужчине, с которым делила постель и строила новый мир на двоих.
Тишина. Томительные, уничтожающие секунды.
Рома покрутил в руках тест, помолчал. Потом поднял глаза и с уверенностью произнес только два слова: «Надо жениться».
Я рассмеялась с радостью и нескрываемым облегчением.
И пусть не было того, что обычно девушки рисуют в романтических фантазиях: ужина при свечах, коробочки с кольцом на фоне искрящейся огнями Эйфелевой башни. Избранник не припал на колено, не молил подарить ему навеки руку и сердце. Но та минута, что случилась на кухне, не потеряла своей судьбоносности. Двое молодых, почти юных людей решились создать семью. Жить, работать, вить гнездо, рожать и растить ребенка вместе.
На следующий день, перепортив несколько бланков и ни на секунду не переставая подшучивать друг над другом, мы подали заявление в загс. Выбрали день бракосочетания – девятое сентября двухтысячного года.
Теперь нас ждали первые семейные дела. Нужно было сообщить родителям о предстоящей свадьбе. Новость о беременности пока решили не разглашать, боялись неодобрения. Несмотря на то, что я уже вылетела из родительского гнезда, все равно оставалась зависимой от мамы – ее мнения, денег и настроения. А Рома и вовсе пока жил с родителями и ожидал их сопротивления.
Договорились сказать сначала моей маме. Собрались с духом и приехали в мамин сад. Думали улучить подходящий момент, но, разыскав маму в зарослях, я, не выдержав паузы, протараторила:
– Привет, мама, это Рома. Мы решили пожениться! Уже подали заявление!
Мама от моего неожиданного напора чуть не упала. Прямо в грядку с викторией, которую полола. Она разогнулась, посмотрела на нас долгим взглядом и растерянно развела руками. Мы с Ромой замерли почти на вытяжку, ожидая ее последующей реакции. Мама постояла минутку, потом сняла рабочие перчатки, наклонилась, сорвала спелую ягодку и протянула