Утро 21 августа. Сообщаем собравшимся руководителям предприятий района об Указах Президента, обращениях Ленсовета и нашего президиума, обстановке последней ночи. В ответ – полное молчание. Как это не похоже на поведение других предприятий, предложивших свою множительную технику и другую помощь ещё утром 20-го. С 12 часов – чрезвычайная сессия Фрунзенского райсовета. Почти единодушно принимаем телеграмму в поддержку России, Ленсовета и мэрии, обращение к жителям. Резким диссонансом звучит выступление первого секретаря райкома С. Сокола – мол, надо ещё посмотреть, законна хунта или не совсем. Опрометчивое это было выступление, видно, изменила товарищу Соколу его обычная выдержка и осторожность. К вечеру стало уже ясно, что путч провалился. На следующий день – чрезвычайная сессия Верховного Совета России. Над страной взвивается национальный бело-сине-красный флаг. 23-го он уже реет над Ленсоветом и райсоветами.
И наконец, о самом фантастическом. Мог ли я себе представить, что моя подпись будет стоять под актом об опечатывании помещений обкома КПСС в Смольном и на полосках бумаги с печатями, наклеенных на дверях большинства обкомовских кабинетов и даже (о, чудовищное святотатство!) на дверях мемориальной комнаты Ленина и знаменитого актового зала, где вождь Октябрьской революции провозгласил: «Рабоче-крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, совершилась!»? Смотрите на это как на зубоскальство, но я не смог удержаться от заявления с той же трибуны, что она наконец завершилась. За запечатанной дверью осталась рукопись «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» – первой большевистской фальшивки, положившей начало оболваниванию масс. Неужели эти ядовитые ростки больше никогда не выбьются на свет божий? «Рано радуетесь!» – честно предупредил всё тот же Е. Красницкий, наблюдавший за процессом опечатывания Смольного.
Наша комиссия работала всю ночь, и я совершил удивительную ночную экскурсию по кабинетам обкома. Помещения Ленсовета и мэрии в Мариинском дворце по сравнению с этими апартаментами – убогость и нищета. Вот где гнездилась настоящая власть! Почти в каждой комнате – персональные компьютеры, импортные цветные телевизоры, кондиционеры, замечательная мебель, хрусталь, дорогие сувениры, простор, чистота. Портрет Ленина – за затылком, портрет Горбачёва – пред очами. В одном из кабинетов открыли дверцу шкафа, а за ней – двери в массажный кабинет, парикмахерскую, туалет, лифт и комнату отдыха с особым уютом. Роскошные залы заседаний. И почти везде – следы поспешного уничтожения документов, пустые папки с вырванными листами, мешки с рваными бумагами. Иные забывали в спешке даже свои личные вещи. Так, через день пришлось