Ещё до просмотра меня смутила запрашиваемая цена. Нужно было сразу же выложить тридцать тысяч: десять за месяц вперёд, ещё десять в качестве залога и столько же комиссионных риелтору. Родители через каких-то знакомых подыскали квартиру, где просили всего семь тысяч без всяких предоплат, и сначала я отправилась туда.
Когда мне открыли дверь, я ужаснулась – в жизни не встречала такого запущенного жилья. На пороге стояла невысокая женщина с распущенными засаленными волосами и в грязном фартуке. На её лице была запечатлена вселенская печаль, и весь облик хозяйки прямо-таки кричал о несчастье. Её маленькая дочка играла в грязной комнате напротив прихожей.
Ремонт там не делали уже очень давно, квартира трещала по швам. А запах! Несколько котов безостановочно метили все углы, и этот дух прочно въелся в стены и все предметы вокруг.
Я скромно извинилась, объяснив, что жильё мне не подходит, и побыстрее ушла прочь. Мне показалось, что от этих слов женщина стала ещё несчастнее, но, когда я на миг представила, что буду там жить, мне стало плохо и я даже расплакалась – это было слишком.
Я позвонила родителям и объявила, что жить там не смогу. Папа, к моему удивлению, не стал спорить, хотя я знала, что отдать разом тридцать тысяч им будет сложно.
После этого я отправилась смотреть квартиру от риелтора, в которой жила бабуля с собакой и сдавала одну из комнат. Старушка любезно напоила чаем с простенькими печеньками и мило со мной поговорила.
Вроде всё шло хорошо, но что-то мне не нравилось в этой старой женщине и квартире в целом. Здесь, конечно, было лучше, чем в той, что я видела недавно, но чувствовалось, что квартира «бабушкинская», с её раритетной мебелью и старческими запахами.
Только мы побеседовали, как раздался звонок.
– Мария, ну как вам квартира, нравится? Что решили?
Я недоумённо взглянула на бабулю, стоявшую напротив. Вопрос риелтора мне показался очень странным: ведь она утверждала, что больше вариантов нет, и значит, если я сейчас откажусь, то останусь на улице.
Грустно вздохнув в ответ, я согласилась. Оставалось только заключить договор и перетащить сюда свой небольшой чемодан с вещами. Риелтор так и не появилась, бабуля выдала мне нужные бумаги и забрала деньги.
На работе тем временем я всё больше замыкалась, переживая нападки наставницы. Мне было некому излить душу, и я попыталась найти сочувствия у бабули, к которой недавно заехала, но та лишь скупо похлопала по спине и сказала:
– Ничего, ничего, бывает…
Спустя пару дней старушка сняла маску добродетели, показав своё истинное лицо. Возненавидев