Рикки поднял с пола свое одеяло, на котором мы только что сидели, и тоже направился к своей кровати, сказав:
– Спать осталось недолго – скоро объявят подъем.
***
В доме у Питера царило оживление. В то время как его жена Люси что-то пекла, Питер суетливо искал ключи от своей машины. За всем этим с невозмутимым видом наблюдал пожилой мужчина. Это был отец Тони. На вид ему было около шестидесяти лет. Сидя на диване, он старался скрыть свои эмоции, и ему это удавалось. Он ждал сына, который сегодня должен был выйти из тюрьмы.
– Люси! – крикнул Питер. – Ты не видела гребаные ключи от машины? Никак не могу их найти.
– Посмотри в кармане брюк, в которых ты вчера был.
– Да я уже все карманы обшарил, нет их там.
– Тогда, может, ты их в машине оставил.
Он выскочил за двери и побежал к машине, припаркованной рядом с домом. Добежав до нее, он открыл дверь, заглянул внутрь, а затем направился обратно к дому. Когда он зашел, Люси увидела, что ключи были у него в руках. Питер посмотрел на отца Тони и спросил:
– Мистер Снайдер, вы действительно не хотите со мной поехать?
– Нет, – ответил тот, – езжай сам, я вас здесь подожду.
Питер выбежал из дома, сел в машину и тут-же уехал.
Глава вторая.
С чистого листа
Полноватый служащий с безразличным видом выдал мне личные вещи, затем с таким же безразличием попросил расписаться в журнале, указав пальцем, где именно. После этого, даже не посмотрев на меня, он сказал «спасибо» и направился к своему столу. Я, еще не до конца понимая, что со мной происходит, молча взял вещи и пошел вслед за офицером.
Мы подошли к выходу, офицер сказал «Теперь вы свободны» и пожелал всего хорошего. Охранник привычным движением открыл дверь. Мое сердце бешено заколотилось, когда, сделав несколько шагов, я оказался на свободе. Оглянувшись по сторонам, я заметил человека, опиравшегося на припаркованную машину. Я узнал его – это был Питер. Взволнованный, со счастливой улыбкой я быстрым шагом направился в его сторону. Однако через несколько шагов я остановился как вкопанный и повернулся лицом к тюрьме. Я точно знал, что Рикки сейчас смотрит на меня, чувствовал это. Пока ко мне не пришло понимание того что, рад я этой свободе или нет. В тот момент мне захотелось вернуться назад… Конечно же, я понимал, что обратно меня никто не пустит, даже если я очень сильно захочу, да и что может быть глупее – столько лет бредить свободой, а потом добровольно от нее отказаться. Вдруг я почувствовал ноющую боль внутри грудной клетки: боль сжимала сердце и наполняла душу тяжелой, тягучей тоской. Я стоял молча, не в состоянии пошевелиться, и только соленые капли медленно текли по щекам. Наконец я почувствовал, что боль стихает, но вместе с болью сжималась и вытеснялась из сердца часть души, которая оставалась