Я только сошёл с автобуса и встал у какого-то столба, укрывшись им на всякий случай от несущихся мимо автомобилей. И сразу узнал её, как только заметил, потому что она была в точности как на фотке «ВКонтакте». А ещё потому, что встречающие женщины выглядят всегда одинаково.
Мне почему-то стало весело при виде её неуклюжей фигурки.
– Я боюсь твоего злого мужа, – сказал я.
– С чего вы решили, что он дома? И что злой?
– Темно на улице и холодно. В это время все мужья сидят дома. Голодные и злые.
Она даже не улыбнулась – я тут же и пожалел, что сказал глупость, – только посмотрела на меня угасающим, угольно-пепельным взглядом тридцатидвухлетней женщины. Мои мужские инстинкты шепнули мне, что такие взгляды самые опасные: остывающие угли коварны и могут обжечь сильнее яркого пламени…
Я готовлю кофе на чужой кухне и потому чувствую себя неуверенно. К тому же готовлю его на ночь глядя, понимая, что все равно не спать. Женщина наблюдает, как я колдую над туркой. Брови её густы, и кажется, что она хмурится. Женщина высока, выше меня, и от этого некомфортно. Хоть бы присела, что ли. И она будто слышит, приглаживает на попе юбку и опускается на табурет. Вот так-то лучше.
– Почему ты мне ничего не рассказываешь? – спрашиваю я, разливая кофе по крохотным чашкам. – Я столько часов трясся в автобусе, чтобы услышать о твоих исследованиях.
Она не отвечает, задумавшись. Будто не слышит.
– Давайте пить при свечах, – предлагает она и приносит из комнаты огромный, видавший виды ретроканделябр.
Мы пьём кофе при свечах, наши тени колеблются на стенах и делают вид, что общаются. На самом деле говорю лишь я, практически не переставая. Рассказываю про Настасью Плещееву и о письме её Кутузову. Потом – о романах Эмина, потом… А потом встаю и раскланиваюсь: пора идти устраиваться в гостиницу.
– Вы можете остаться, – говорит женщина, поднимаясь из-за стола. – Муж не придёт, потому что его нет.
– Это не порок, – отвечаю я и чувствую подлость в безответственно брошенных словах. Я колеблюсь и пытаюсь сопротивляться:
– Дело, собственно, в том, что у меня есть Зухра…
– Понимаю, – кивает она и кладёт мне руки на плечи. – Потанцуем?
– Ты забыла включить музыку.
– Разве ты не слышишь её?
– Ты сказала мне «ты»?
Мы танцуем и больше ни о чём не разговариваем. Медленно кружась, пробираемся в зал, поближе к дивану. В тишине я слышу музыку, и это, конечно, Чет Бейкер:
От огня останутся лишь тлеющие угли,
Потому что пламя живёт совсем недолго…
О свечах мы забыли, и они догорели полностью, лишь оплавленный парафин сталактитами застыл на бронзе канделябра.
Разумеется, я приехал сюда не ради свечей и не ради женщины, я приехал сюда в поисках книги, о которой давно знал. Видимо, можно было заполучить её и в Москве, но там как-то суетно и сложно, в провинции всё намного проще. И спокойнее. Делов-то