Мужчины, женщины… Здоровые, подходящего возраста. Ликвидные, одним словом. На трес-рынке таких с руками отрывают. Но самым ценным экземпляром была, вне всякого сомнения, чернявая поджигательница. За нее можно было смело просить двойную, а то и тройную цену. На молодых телок сейчас повышенный спрос.
Чернявой неожиданно заинтересовался Стольник. Взводный, наблюдавший за погрузкой добычи, кивнул на полуголую дикарку:
– Эту пока оставьте. Хочу поговорить.
И после недолгого молчания глубокомысленно добавил:
– Очень интересный экземпляр…
Действие парализатора должно было скоро закончится, и на дикую нацепили наручники. Так, на всякий случай. Сразу две штуки. Одни – защелкнули на запястьях. Другие – на лодыжках. Легкие хэдхантерские наручники были очень удобным универсальным обездвиживающим спецсредством: ширина разъемных браслетов позволяла при необходимости использовать их и в качестве кандалов.
Стольник терпеливо ждал. Наблюдал. Изучал. Взводный стоял над пленницей, расставив ноги и чуть склонив голову. Вокруг толпились хэдхантеры. Со всех сторон сыпались скабрезные шуточки. Борис даже пожалел чернявую. Сейчас, в окружении ухмыляющихся мужиков скрюченная параличем девчонка с пластиковыми кольцами на руках и ногах казалась ему особенно беспомощной и беззащитной.
Из одежды на дикой были только трусики и стянутые ниже колен узкие джинсы. Куртка и майка лежали в стороне. Изо рта стекала струйка пены. На смуглой коже виднелись кровоточащие раны от выдранных игл и следы от тяжелых ботинок Гвоздя. Ну и конечно, шрамы. На шее, на груди. Пятна на руках. Все-таки, немножко подпорченным оказался товар.
Борис покосился на Стольника. Интересно, что так заинтересовало взводного, и о чем он собирается говорить с пленницей?
Чернявая застонала. Двинула ресницами. Шевельнулась раз, другой.
Время вышло. Час прошел. Сведенные парализующей инъекцией мышцы вновь обретали свободу. Руки-ноги распрямлялись. Спина разгибалась.
Вперед выступил Ухо. Опустившись на корточки, сержант отвесил дикой пару звонких пощечин. Та глубоко и жадно вздохнула. Закашлялась. Открыла глаза – большие и карие.
Никакого блуждающего взгляда, никакого недоумения и непонимания. Сразу – осмысленное выражение. Лютая ненависть и жгучая злость. Страха не было…
Дикая дернулась. Наручники на руках и ногах впились в кожу.
– Очухалась! – хмыкнул Ухо.
Сержант поднялся и отступил в сторону. Над пленницей склонился Стольник.
Взводный улыбался. Без каски и с благодушной улыбочкой на губах он был похож на доброго дядюшку.
– Ну, загадочная незнакомка, расскажешь нам что-нибудь о себе?
Загадочная незнакомка молчала.
– Хорошо, – пожал плечам Стольник. – Не хочешь говорить сама, за тебя все скажет твое тело.
Никакой реакции…
– Знаешь, что, к примеру, я думаю вот об этом?
Стольник бесцеремонно ткнул пальцем в левую грудь девушки, туда, где на смуглой коже багровел длинный