Спустя секунды, после того, как он осмотрел, оборачивалась красавица, и указывала на всё окружающее, на буйные травы степи, куда парящим полётом величаво плавно опускался сам царь неба, каковым и был орёл степной. Но ведь они же были до саркофага на бело песчаном берегу синего моря…
– А море…? – так и оставалось выдохнуть ему.
– Концепция дома окружающего разума…, миллионы, миллионы пейзажей на вкус каждого, но они предоставлены для тебя, именно для тебя, потому что твоя бывшая двухкомнатная квартира тебе, ни к чему, раз отдал родственнику, так отдал…, на первое время ты поживёшь здесь…, я думаю, тебе понравится…
Ох, хо-хо, вот так да! Жить в доме с концепцией окружающего разума…
– Мы подарили тебе самое дорогое, самое драгоценное, что есть на свете, ради которого какой-нибудь олигарх, миллиардер готов потратить, отдать миллионы, миллиарды в ведущих валютах мира, – томно обволакивающим, магическим тоном продолжала красавица, – но и этого бывает не достаточно, далеко не достаточно. И это самое дорогое, самое драгоценное на всём белом свете и есть здоровье, активное здоровье. Но помимо этой драгоценности мы подарили тебе кое-какую мелочь…
– А что… за мелочь…? – в который раз пришлось удивиться ему.
– Компьютер.
– Компьютер?
Огляделся непроизвольно, не увидев никакого компьютера. А может шутка? Хотя, какая шутка, когда у него какие-то другие ноги, руки, другое тело и нет никакого шрама, а самочувствие такое отличное, превосходное, никогда такого не было с ним, познавшего болезни.
– Твоя футболка – компьютер…
– Как?! – впору было раскрыть рот от изумления.
Он никак не мог понять её слова, рассматривая вроде бы обыкновенную футболку зелёного цвета. Но почему, отчего компьютер?!
– И не только компьютер, твоя футболка, именно отныне и навсегда твоя футболка к тому же выполняет функции телевизора, качеством цветности превосходящая цветность плазменного телевизора…
– Но как?!
– А ты подумай, сам подумай, пока не спрашивай.
Красавица отходила в сторону на несколько шагов, как бы оставив его наедине с раздумьем, которое раньше могло иногда проскальзывать у него, но лишь с тоскливым, печальным оттенком. Но это совсем другое, совсем другое. А мысли уже накатывали, накатывали, как волны прибоя, мысли, которых раньше у него никогда не бывало, никогда.
Самые первые автомобили видом были похожи на повозки. А как же, когда повозки сопровождали человечество аж с Древнего Египта, как колесницы фараонов, а позднее и в Древней Персии, как колесницы царей. Но и, конечно, повозки, как незаменимый хозяйственный транспорт. А затем автомобиль стал меняться и видом, и мощью. А сейчас какой вид, какие формы, и какие фирмы,