Привыкнуть к тому, что любой город и республику Советского Союза тут называют Россией, мне придётся ещё только через несколько лет. Помню, как я тщетно пыталась поправлять и рассказывать, откуда же я все-таки родом. Сейчас-то я понимаю, что наши советские республики имеют много общего, и будучи так далеко от родины глупо отказываться от родства с нашими историческими соседями. Да к тому же, мои объяснения вряд ли могли возыметь какой-то эффект. Если уж человек не знает истории, то и география ему ни к чему. А сегодня, встречая русскоговорящее население тут, заграницей, понимаешь как крохотен мир, и только уповаешь на всеобщую дружбу.
Мне тяжело воспринимать сильный испанский акцент Лоренцо. День, когда я научилась его понимать почти без проблем я праздную, как день свободного освоения английского языка. А почему «почти без проблем», так это потому, что акцент у Лоренцо такой силы, что тут уж любой американец снимает перед ним шляпу и рассеянно улыбается.
По приезду в Боку меня не везут в Университет. Нет, Лоренцо говорит, что я ему так полюбилась, и он просто обязан представить меня всей своей семье.
Мы едем к ним домой. Майкл звонит своей жене, и она тоже приходит со мной познакомиться. Эти люди останутся со мной на протяжении всех этих лет. Я не могу сказать, что всегда была для них тем, кем они меня возможно считали – своей русской внучкой. Говорю я это потому, что не всегда была рядом с ними, не до конца отблагодарила их за ту доброту и теплоту, которую они мне оказали с первых же дней моего приезда. Хотя возможно, внучки тоже удаляются от своих дедов, потому что молодость всегда чуждается и боится старости. Поэтому, я хочу хотя бы сейчас поклониться им низко, по нашей русской традиции, и сказать, что своей добротой и щедростью они открыли мне мир доверия. Мир, который благодаря им, стал ассоциироваться у меня с Америкой.
Yo-Yo Ma, Quartet Chicken Dark
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В которой слишком много скрипки
Я переехала, когда мне было двадцать два года. Сейчас кажется, что Россия была в какой-то другой жизни. Когда я выпускалась из американского университета, пришло время искать работу, и я надеялась остаться здесь на какое-то время. Почему не навсегда? Странно, но у меня, иммигрантки, никогда не было цели переехать заграницу. Все это получилось само собой. Будучи музыкантом, у тебя есть возможность посмотреть мир и поиграть на всех континентах. Послушать, как твой инструмент звучит и в нестерпимую жару, и в пронизывающийся холод, и как при этом твоё сердце отзывается на альпийские поля или яркие джунгли.
После выпуска, я занималась как заведённая. Сущая правда, по десять часов в день. Когда тебе двадцать восемь, и рядом нет ни семьи, ни друзей, то тебе достаточно легко сделать выбор в пользу карьеры. Мое счастье в том, что карьера моя была творчеством. Смешно сказать, но я была так счастлива в этот короткий период моей жизни.