взятки». Меня как током ударило – «Да как ты смеешь так говорить, твой родной человек и ребенок меняется на деньги и красивую жизнь, у тебя сердца нет, готова убить свое счастье в погоне за дорогим шампанским, украшениями и подогревом сидения в Мерседесе», но тут мне опять возразили: «Честность эта не нужна никому, добро тоже мало кого волнует, если есть деньги, он спасает жизни каждый день за гроши, а сам не может ресторан на свадьбу заказать. Я не такого уровня девушка, чтобы просто расписаться, а потом жить в небольшой квартире на окраине и ездить на работу на метро, а с ребенком я никому нужна не буду». Я пытался себя успокоить, но в моем сердце ярость смешалось с отвращением, хотя держать себя в руках получалось. «Это твоя кровь, ребенок, счастье, родной, его первые шаги, первое слово, ты всю жизнь жалеть будешь, что убила и предала его», говорил я, пытаясь оставаться спокойным. «Нет, я так решила, главное, чтобы мне было хорошо, у меня есть богатый парень, помимо отца ребенка, как раз к нему уйти собиралась, сейчас запишусь в клинике, все, не хочу даже думать о ребенке». Я понимал, что должен спасти человека, еще не родившегося, но уже находившегося в опасности. И жаль мне было не только его, а еще и честного человека, которого попросту использовали и предали, променяли и выкинули как старую игрушку. Девушка пошла по направлению к станции «Красные ворота» и я поспешил за ней. Это, наверное, одна из моих любимых станций, красный мрамор и арки в стенах, помню как маленький любил заходить в эти арки и облокачиваться на них, когда ждал электричку, но сейчас я не думал об этом, меня не волновала ничего кроме жизни ребенка, а душу мою раздирало от несправедливости и предательства, ведь это чувство было известно мне к огромному сожалению. Я не помнил ни людей, ни метро, мы только выскочили на «Черкизовской» и пошли куда-то дворами, их я тоже не помнил, хотя безумно любил каждый метр своего любимого города и любовался даже самыми глухими закоулками. Девушка зашла в какой-то подъезд, над ним была вывеска «Узи, планирование беременности», дверь закрылась прямо перед моим носом, на ней был огромный кодовый замок. Звонить не было смысла, но я должен был войти внутрь. Было заперто и я дергая дверь от злости сказал вслух: «Да откройся ты уже» и тут случилось чудо, замок щелкнул и дверь открылась. Вот, что значили слова: «Ты можешь все». Я буквально залетел в подъезд, потом в комнату на первом этаже с вывеской. Девушка сидела у врача и говорила, что хочет сделать аборт, она быстро подписала все бумаги и в отличии от фильмов ее никто отговаривать не стал. Опять мысли про деньги, врачам легче было убить человека и заработать на этом, чем поступить гуманно и объяснить, что она совершает одну из самых страшных ошибок в своей жизни. Девушка подписала бумаги, и доктор приступил к ее осмотру, я чувствовал себя бессильным. На эмоциях я не сразу заметил, что никто не обращает на меня внимания или не видит меня, тут врач потянулся рукой к животу и у меня словно
