– Наш интерес здесь в чем? Хоть убей, не пойму… – недоумевал директор, демонстративно отодвинув стакан.
– Шеф, за Посувалюка! – Биренбойм вновь обмочил губы, сделав вид, что никакого вопроса не прозвучало.
– Не злоупотребляй своим особым положением, Дорон! – вспылил Моше Шавит. – И хватит мне подбавлять! Да и паясничать тоже!
– А что я сказал, босс? – искренне сокрушался Биренбойм. – Работал тут – аж пар с ушей, а ты…
– Работал… – проворчал директор. Взболтнул стакан, вобрал в нос аромат и… выпил. Отдышавшись, спросил: – Все-таки Пасавалик – с какого боку?
– Посувалюк, – уточнил Биренбойм, придирчиво осматривая манжеты на рубашке.
– А хоть Камю! – огрызнулся директор. Оставалось догадываться, о чем речь: знаменитом писателе или легендарном пойле, вынырнувшем в перекличке ассоциаций?
– Неужели не ясно, Моше? Не догоняешь, зачем я в техотдел ходил?
– Представь себе, что нет! Русские – вне игры в иракской заварушке, не до того им. Не знают, куда пошедшее по швам одеяло империи натянуть – на голую задницу или на склеротичную, не поддающуюся лечению башку. Челночная дипломатия – как его… этого… перекрасившегося еврейчика?.. – вспомнил! – Примаков – рецидив старого мышления: мол, мы, великая держава, кое-что да значим. Пригрозим Саддаму денонсацией межправительственных соглашений – тот, не имея ни единого союзника, на попятную пойдет. А вот хрен им! Будто самому Примакову, востоковеду, неведомо, во что ставят на Востоке развенчанного эмира, да еще с выпотрошенной казной!
– Моше, – деликатно перебил начальство Биренбойм, кашлянув прежде. – Счет идет, можно сказать, на минуты, а дел невпроворот…
– Каких еще? – озадачился директор. Растопыренные ладони застыли на столе.
– В общем, план таков… – Биренбойм принял чинный, малохарактерный для него, суетливого живчика, вид. – По всему выходит, что Посувалюк обречен с Саддамом общаться и, конечно, вживую. Раз так, то сей момент он самый полезный для нас, израильтян, а то и для всего мира, человек. Словом, кроме, как через него, нам к Хусейну не подобраться. Это – неопровержимый факт.
– Да Саддама полсвета уламывает: отступи! А он и в ус не дует! – разразился директор. – Да что там посредники! Полмиллиона солдат коалиции, включая ядерное оружие, для него – пустой звук! Думаешь твой Пасавалик, поймав второе дыхание от компромата, уболтает? Или… – Моше Шавит запнулся. Переварив нечто, настороженно спросил: – Да, техотдел здесь при чем?
Биренбойм встрепенулся, зашарил по карманам пиджака. Извлек носовой платок и стал тщательно вытирать руки, казалось, оттягивая ответ. Тем временем его посетило: «Моше, наконец, встраивается. Похоже, его первая реакция, скорее