– Бл@, ты туда еще степлер запихай!!! Пиши объяснительную, степлер конфискуется! Как вещественное доказательство!
– Доброе утро!
– Врете, никакое оно не доброе…
– Это еще почему?
– Добрыми утрами вы мне не звоните…
Начальник:
– Ну что с компом?
Сисадмин:
– Накрылся женским половым органом.
– А когда будет работать?
– А это знает мужской половой орган.
Иногда бывали курьёзы, когда сообщение предназначалось явно не Читкову, но он не мог отказать себе в удовольствии поучаствовать в беседе, чтобы впредь были внимательнее:
– Это длинная история, а начать следует с того, что меня прихватил понос.
– Да ладно!
– Ох, Алексей, извините, это не вам.
– Нет уж! Заинтриговал – теперь рассказывай!
Или так:
– Как вылечить глистов? – спрашивает барышня из бухгалтерии очевидно подружку.
– А что с ними? Приболели? – не смог удержаться Читков.
Парадокс заключался в том, что на глупые вопросы Читков отвечал мастерски, всегда вникая в ситуацию и стараясь быть внимательным к людям, в результате чего имел хорошие отношения с начальством и репутацию «своего парня» в коллективе. Сам он считал, что главное его достоинство, и одновременно недостаток – неумение говорить «нет». Отказать коллеге в просьбе в десятый раз помочь настроить компьютер (да что он с ним делает?! в десятый раз?!) и, разумеется, бесплатно. Сказать «нет» другу, который просит занять денег. Отвезти знакомую в аэропорт в выходной день, да еще рано утром – Читков был классической «совой» и встать в выходной раньше 10 утра для него было смерти подобно.
Всё это он осознавал, но… каждый раз соглашался. И каждый раз, получая черную неблагодарность в ответ на свои старания, повторял про себя, что хорошие отношения нынче дорого обходятся – друзья садятся на шею, знакомые просят об услуге, незнакомые просят взаймы. Врагов иметь дешевле.
Но враги, к счастью, а может, к сожалению, не торопились заводиться. Зато друзья подчас успешно выполняли функции и тех, и других. Можно ли считать другом человека, занявшего полгода назад шесть тысяч евро на бизнес под клятвенные заверения, что вернет через три месяца? И спустя вот уже шесть месяцев ни одно слово клятвы не монетизировалось хотя бы в небольшой процент возвращенного долга. Вместо этого – неизменные заверения в том, что долг не забыт и друг ежеминутно испытывает невыносимые душевные муки в связи со своей невозможностью рассчитаться.
Конечно, Читков догадывался, что серьезный разговор неизбежен и друг, скорее всего, перестанет быть другом. Но, видимо, чаша терпения была способна вместить в себя еще несколько капель. Впрочем, иногда Читкову казалось, что его чаша бездонная, либо где-то на дне образовалась трещина, сквозь которую утекают обиды, которые, по закону Архимеда, уже давно должны