Вечерами после ужина смотрели вместе кино, до которого Читков был большой охотник и к поискам которого подходил со всей серьезностью, тщательно выбирая и отслеживая на разных трекерах новинки; Читков – лёжа на диване, а Хьюго – сидя у него на плече или на подушке, потом Читков говорил: «Ну всё, спать» и они расходились по своим углам, то есть человек оставался на диване, а попугай шел к себе в клетку. Спал он только там – видимо, это и был его диван.
Что делал Хьюго, пока Читков был на работе, не известно, но никаких значительных разрушений в квартире не наблюдалось, а небольшую уборку он производил ежедневно, будучи от природы человеком, испытывающим потребность в чистоте и комфорте.
Суббота началась, как ей и полагается, в одиннадцатом часу дня. Читков открыл глаза, внимание привлек висящий на стене телевизор, беззвучно транслировавший какую-то научно-познавательную передачу. Видимо, вчера он уснул, забыв нажать на пульте кнопку выключения.
Хью открыл глаза и тоже следил за экраном из своей клетки, стоявшей на столе, благодушно поглядывая на Читкова.
На экране ведущий проводил некий эксперимент, для чего наливал в большую стеклянную тарелку дымящуюся жидкость из пузатой металлической ёмкости.
– Жидкий азот, – догадался Читков.
– Хью! – согласился попугай.
Ведущий тут же беззвучно подтвердил их догадку, поместив в тарелку красный болгарский перец, ожидавший своей участи на столе. В результате этих манипуляций перец мгновенно покрылся белым налетом. Ведущий вернул овощ на рабочую поверхность стола, достал молоток и нанес удар по ничего не подозревающему перцу.
– Хью! – воскликнул попугай.
Камера перешла в режим замедленной съемки и поймала в свой объектив сотни мелких осколков, в которые превратился корнеплод.
– Перевод продуктов. Хотя и зрелищный, – произнес Читков.
– Перрревод! – подтвердила птица.
Потянувшись, Читков обвел взглядом комнату, с удовольствием отметив, что сегодня она не залита солнцем. Уже неплохо, день имеет шансы быть добрым. Он посмотрел на кондиционер и сказал ему: «Дружище, у тебя перерыв. Можешь отдохнуть и расслабиться».
С появлением этого незаменимого в хозяйстве прибора была связана отдельная история.
В один из дней, когда ненавистное июльское солнце окончательно сошло с ума и, кажется, вознамерилось спалить дотла тысячелетний город, прогрев воздух до таких температур, что даже чертям в аду стало бы не по себе, измождённый жарой Читков с трудом добрался до дома, мечтая о том, как встанет под холодный душ.
Войдя в квартиру, он прошёл в ванную, где обнаружил картину, от которой на мгновенье неприятно защемило в груди: в эмалированной ванне, распластавшись, неподвижно лежал на спине Хьюго.
«Умер» – пронеслось в голове у Читкова. Он бросился к птице и взял маленькое тельце в руки.