– Скажи вот… А кто я – на вид? Мужчина или женщина?
Отвлекшаяся уже, казалось, на свои раздумья обитательница кафе безо всякого удивления подняла взгляд и посмотрела внимательно, потом покачала головою.
– Нет, так трудно сказать, – отозвалась она безмятежно.
– Жаль…
– А как ты чувствуешь?
Пришедший рассеянно улыбнулся.
– Нет, не знаю.
– Ну вот… – девушка вдруг стала быстро искать что-то в кармане, обшитом белым кантом и с большой глазастой пуговицей посередине, и вытащила наконец маленькое складное зеркальце. – Посмотри, может, вспомнишь?
Она протянула его собеседнику. Из серебристого овала взглянуло вытянутое, грубовато сложенное и очень бледное лицо с запавшими глазами, окаймленное спутанными прядями темных волос, падающих почти до плеч. Неказистая, но худая и длинная шея торчала из полурасстегнутого воротника черной рубашки. Ничего определенного.
– Да ведь и не важно, – девушка встала, забирая зеркальце, и прошлась между столов до ступенек, ведущих в туман. – Ты же облако. Это кафе для облаков.
– Облако?.. А ты – тоже?
– Конечно, – она указала легкой рукою вдаль, на серую дымку. – Конечно. Вот это.
– А…
Они снова помолчали. Где-то хрустнула ветка, но звук утонул в тишине.
– Просто не знаю, – тень улыбки пробежала по бледному лицу. – Да, не знаю, как о себе говорить… Я пил шоколад… Я пила шоколад… «Пило» – так ведь странно?
Девушка засмеялась звонко – так звонко, как только могло отдаться в той дымке.
– Надо говорить: «Я пью»! Хочешь еще?
– Быть может… Он вкусный и теплый. Но у меня ничего…
Она махнула рукою, снова подошла к автомату и стукнула по железу. Машина вздрогнула опять, задребезжала и заворчала.
– Может, будешь пока «он»? Мне бы было забавнее!
Собеседник кивнул умиротворенно. Девушка села напротив и подперла ладонью щеку.
– А тебя как зовут? – спросил он.
– Меня? Называют Дженни…
– Дженни? Как хорошо… Облако Дженни. Как будто пушистый котенок.
Она улыбнулась и откинула назад непослушную кипу своих волос.
– Назови меня тоже как-нибудь?.. – попросил он.
– Тебя? – она задумалась. – Да нет. Зачем мне тебя звать, ты же здесь? – она обернулась на туман и посмотрела внимательно, как будто нарочно вглядываясь в его молоко. – Я еще побуду с тобой пока. Пока солнце не взойдет.
Она вновь обратилась лицом к своему собеседнику. Он глядел почти без удивления. С безразличием даже. Но пальцы его, казалось, дрожали, теребя бумажный стаканчик. Они едва двигались.
– Холодно?
– Не знаю…
– Еще шоколаду?
– Нет… Тяжело. Голова болит… – он поднес руку к волосам и едва их коснулся.
– Быть может, пройтись?
Они встали и вышли на гравиевую дорожку. Туман то ли поднялся