И, пожалуй, те, кто верил в чудо. Дед не представлял себе жизни без дерева. Ему снилось, что однажды завод непременно попадёт в хорошие руки, и знающий человек снова начнёт изготавливать мебель, паркет, подоконники…
Почти десять лет преобразований, реформ и переоформлений привели к тому, что в конце концов завод просто закрыли, устав от бюрократической чехарды. И с финансовой точки зрения окончательно закрыть предприятие выходило проще, дешевле и выгодней, чем переоборудовать и возрождать. (В начале нового тысячелетия – вот ведь прихоть судьбы! – сон Деда отчасти сбылся: территорию завода вместе со всеми сооружениями выкупили столичные предприниматели и запустили деревообрабатывающее производство заново! Но Дед уже не мог быть частью любимого производства, он мог только порадоваться услышанной новости.)
В то время Дед был мужчиной среднего возраста, добросовестным тружеником, выносливым, надёжным. Когда предприятие к концу 1999 года окончательно закрыли, его умные руки внезапно перестали быть нужными. Ни для деревянных лодок, ни для оружия, ни для столовых заготовок. «Иди куда хочешь!»
Идти?! Ну что ж, пошёл.
Раз-два, как когда-то в армии. И даже новое рабочее место нашёл на удивление быстро – охранником, вахтовым методом, в Сургут.
Вот только… гуатамбу! Никак его не отпускал давний жёлтый товарищ. Да-да! Из-за моря-окияна небольшими партиями ввозили эту дорогую древесину. Охотников с ней работать было всего ничего. А Дед полюбил гуатамбу. Хорошее ведь дерево! Податливое и понятливое. (Название, конечно, мудрёное, только чему удивляться в городе, где самый обычный напиток из молока с ягодами зовётся не кефиром, не морсом, не компотом, а йогуртом?!) Дед только смеялся беззвучно. Хорошее дерево! Для уличного оформления не пойдёт, его и дождь и мороз быстро подпортят. А для внутренней отделки дома – самое то! Дед замечательно поладил с древесиной; это с гильзами никак дружба не складывалась. Руки тосковали по душистым крапинкам, по старенькому рубанку и тихой пиле.
Красавица-жена в тот момент очень обрадовалась известию. Перемена в их общей жизни манила её сотней мигающих огоньков-возможностей. Ведь, согласись он на Сургут, зарплата станет в три раза больше – не то что жалкие гроши на заводе! Они смогут сделать ремонт, потом поедут на море, купят машину – и всё станет как у людей! Ведь это же и есть оно, счастье!
Конечно, радовала молодую женщину и возможность каждые две недели быть свободной. Муж уедет зарабатывать деньги, а она сможет тратить их как вздумается! В те годы о салонах красоты женщины только читали в столичных журналах. Но уж причёску-то можно будет сделать, и лак для ногтей подороже купить, и даже духи французские у перекупщика достать… Всё можно получить, когда у тебя деньги!
Только вот дорогого муженька подобная