– Марта, – Амели осторожно потрогала девушку за плечо, – смотри, какой-то город.
Та сонно поморщилась, рассматривая тускло подсвеченную вывеску.
– Нужно отогнать тачку подальше. Завтра решим, что с ней делать, – проговорила Амели и завела мотор.
Теперь, спустя несколько дней, Амели ощущала дежавю. Два часа в дороге, и вывеска с названием чертового города снова маячила перед её глазами.
***
Дорога к храму была уже выучена вдоль и поперек. Хотя что сложного? Если идти все время прямо, навстречу огромным старинным башенкам, то мокрый асфальт обязательно приведет тебя к нему.
Она ходила туда каждый день. Искупала грехи? Говорила с Богом? Нет.
Просто ноги сами вели ее туда.
Марта обхватила свое тело руками, чтобы защититься от сквозного ветра. Так себе городок. Мрачный, скупой на хорошую погоду и приветливых жителей. Задерживаться, и тем более оставаться здесь, не хотелось.
Впрочем, Марта давно позабыла что такое сентиментальность и сочувствие. Эмоции давно покинули ее тело, без предсмертного вздоха. Просто в какой-то момент она поняла, что чувств поубавилось. Но когда нога переступала порог святилища этого странного города, все внутри регенерировалось. Святые места были тому виной, или же Он, Марта не знала.
Но каждый раз, наблюдая, как вереница жителей лениво плелась из храма, она бросалась к своему мрачному наряду, чтобы снова вернуться туда.
Сегодня был третий день, а за ними так никто и не приехал. Марта смотрела новости по каналам, но о них никто не упоминал. И только переживания о Алексе не давали ей покоя.
– Я заметил, что ты приходишь каждый день после службы. Я могу узнать причину?
Марта вздрогнула, как вздрагивала каждый раз, когда кто-то подходил к ней неожиданно.
– Я не люблю большого скопления людей, монсеньор, – тихо ответила она.
В каре-зеленых глазах священника плескалось понимание. Ровные брови, без всяких изгибов, квадратный, мужественный подбородок, гладковыбритая кожа.
– Меня мучают головные боли, и я люблю тишину…
Только стоило Марте заговорить о боли, как воспоминания острым ножом разрезали её разум, и тело сжалось от спазма.
Горячее дыхание, всхлипы, эхом разносимые под куполом собора, сорванная колоратка, жадные губы, сорванная мантия…
Марта сдавленно простонала и коснулась пальцами висков. Священник придвинулся к ней ещё ближе, дотронулся подбородка, и обжег лицо горячим дыханием:
– Вам плохо?
– Приветствую, монсеньор!
Марта наконец-то смогла вдохнуть свежего воздуха, когда приступ прошёл так же быстро, как и начался.
– Я не помешал, святой отец?
По длинному проходу между церковных лавок, самоуверенно шел мужчина. Его размашистый шаг был тверд, а на губах застыла улыбка. Ему нравилось то, что он застал их врасплох.
– Служба давно окончена,