Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 2. Василий Васильевич Рязанов

«фокке-вульфы» 10-й штурмовой эскадры. 20 апреля к ним присоединились «мессершмитты» IV/JG 54, а 11.05 после потери Крыма – и III/JG 52. Ближайшая база снабжения наших истребителей находилась в Вапнярке – за 160 км от аэродромов. Полевые площадки не вмещали всех самолётов. В мае почва подсохла, но автотранспорта не хватало, и снабжали штурмовики и истребители самолеты У-2 312-й нбад. Вдоль долины реки Реут, где находилось большинство аэродромов, постоянно шныряли немецкие «охотники» и один только 930-й нбап потерял в транспортных операциях 7 опытных пилотов. У Люфтваффе появились шансы вновь перехватить инициативу и завоевать господство в воздухе в преддверии немецкого наступления для ликвидации советских плацдармов на реках Сирет и Жижия [7].

      Н. И. Пургин на вопрос: «А Вы видели результаты своей работы?» отвечал: «А как же. В феврале, когда немцев погнали с Украины, мы с Веревкиным (он потом погиб в Львовской операции) пошли на разведку на Дубоссары. Разведали мост, сбросили по нему бомбы – одной попали, и пошли на дорогу. Километров пять отлетели от Дубоссар, смотрим, сплошной колонной идут войска: машины, кони, люди. А на черноземье весна – это значит грязь по колено, с дороги в поле не свернешь. Мы разошлись по сторонам, он – вправо, я – влево. Пошли вдоль дороги на высоте 10—15 метров. Машину поддернул, 200 метров набрали, пикируешь на них, поливая из пушек и пулеметов. Снизился, перешел на другую сторону, теперь его очередь. Люди пытаются убежать из этой колонны, а куда ты убежишь? Вот так километров восемьдесят мы летели. Дошли до Котовска – уже патроны и снаряды кончались. Там обстреляли кавалерийскую часть. Запомнились раненые лошади – они подняли бунт, оборвали поводья. 10 секунд, и мы проскочили. Пришли, доложили, что шли над колонной, создали заторы. Подняли все три полка на эту колонну. Три полка там работали! Бомб не было – не подвезли, только из пушек, пулеметов и ракетами работали. Я второй раз туда не ходил. Сопротивления никакого там не было, они не стреляли. Потом нас перекинули в Молдавию, в город Оргеев. На переправу через Днестр, западнее Кишинева, майор Веревкин повел шестерку. Пришли, отработали в одном заходе по скоплению техники и людей и на бреющем полете пошли на свой аэродром. По дороге шерстили какие-то повозки. Вдруг смотрим, а по узкоколейке паровозик тащит три вагона. Мы постреляли – солдаты начали выпрыгивать. Веревкин становится в круг, и давай их колотить. В одной из атак Веревкин хвостом зацепился за трубу паровоза и на аэродром привез кусок этой трубы – еще бы на десяток сантиметров ниже, и он бы там остался. А вообще-то на радиаторах частенько привозили куски кожи, землю, ветки». Веревкин воевал на Харьковском и Кировоградском направлениях, участвовал в форсировании рек Днепра и Прута, в боях на Кишиневском и Ясском направлениях. Боевую доблесть летчика отметили двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I степени. 14 июля 1944 года при выполнении боевого