– Нет, мама, нет. Я не буду этого делать.
Мать не стала церемониться с ней. Она подошла к своей дочери и силой, схватив за руки и волосы, потащила её в комнату.
– Греховное дитя, как ты только посмела упрямствовать мне и Богу нашему? Сейчас же я тебя образумлю. Господи, наставь эту девочку и вразуми её, чтоб была она безгрешна.
– Мама, отпусти, мне же больно, – взвыла Мелинда, вцепившись в руку своей матери.
Она затолкала свою дочь в комнату и закрыла дверь на замок. У Мелинды на глазах выступили слёзы. Ещё никогда ей не было так тошно и противно находиться в собственном доме. И даже самый родной и единственный в этом доме человек обратился с ней, как с животным. Мелинда всегда была верующим человеком, но ни на столько, чтобы её вера доходила до абсурда. Её мать сама установила правила, которыми её дочь должна была руководствоваться на протяжении всей жизни, аргументируя это цитатами, которых даже в Библии нет. Мелинда знала это, потому что провела много времени, изучая священное Писание от корки до корки.
– Царь Небесный, Утешитель, Дух истины, – начала молиться мать, не отходя от двери, – везде пребывающий и всё наполняющий, Источник благ и Податель жизни, приди и вселись в нас и очисти нас от всякого греха и спаси, Благой, души наши.
Мелинда не стала даже слушать свою мать в этот вечер. Она кинулась на кровать, отвернулась к стенке и в слезах, посапывая уснула так и не поужинав. На следующий день она попыталась покончить с собой, перерезав вены в ванной, но не смогла довести свой план до конца. Весь вечер она только и думала, как бы скорее выбраться из этого дома.
Через три недели, когда бал уже был на носу, Мелинда вдруг осознала, что у неё нет подходящего платья, на котором было бы не стыдно показаться перед сверстниками в школе. В гардеробе у неё были одни только блузки, да монашеские юбки размером до пола. Даже туфель на каблуке у неё не оказалось. К счастью, у Мелинды была подруга, которая с радостью поделилась одним из своих элегантных и роскошных платьев, которое отлично подходило Мелинде по размеру. Счастью не было предела, пока мать Мелинды не увидела свою дочь, примерявшую платье у зеркала.
– Боже милостивый, избави нас от Лукавого, – не выдержала она.
– Мама, ну прекрати. Хватит уже, я всё равно пойду на бал. – Мелинда настойчиво отстаивала своё желание пойти на вечеринку, к которой большинство девушек готовятся за несколько месяцев.
– Посмотри же ты на себя, в кого ты превратилась. В развратницу: открыты руки, открыты ноги, ещё и эти каблуки. Ты не должна никому показывать своё тело.
– Мама, это же платье, мне что же в монашеской рясе идти на бал? Там ведь все будут красивые.
– Я так и думала, жизнь ничему тебя не учит, глупое дитя. Недостаточно было услышано моих молитв. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя твоё; да приидёт Царствие Твоё;