– Не всё сразу, уважаемая Полина Аркадьевна!
– А что сразу?
– Ну, например, вот это! – заявил Марта, и изображение на мониторах сменилось.
Глава 3
Теперь на них была сцена театра в разных ракурсах, изображающая роскошный дворец. В лёгком восточном одеянии, волшебно освещённая лучами софитов, танцевала балерина.
– «Баядерка»… – узнала Полина.
И вдруг ошеломлённо вытаращила глаза.
– Подождите! Это же моя прабабушка! Тут она ещё совсем молоденькая, в своей лучшей роли. Откуда у вас эта съёмка?! Да ещё в цвете и таком качестве?!
– Космос позволяет очень многое. – непонятно пояснил Марта.
Изображение вновь сменилось. Возникла другая сцена и другая балерина.
– Бабушка… – ошеломлённо прошептала Полина. – Как же назывался этот спектакль?..
– «Красный мак». – сказал Марта.
– Вашей бабушке тут двадцать один год. – добавил Теодор.
– Да… – едва выдохнула Полина, наблюдая за отточенными движениями своей юной бабушки с восхищением и завистью.
Изображение вновь сменилось. Теперь на мониторах был репетиционный зал с зеркальной стеной и станком, у которого выстроились девочки лет восьми-девяти, в одинаковых розовых юбочках и гимнастических купальниках.
Послышался звук фортепиано и голос женщины-балетмейстера.
– У нас появился звук! – констатировала Марта. р
– И раз, и два, и три, и четыре! – громко отсчитывала женщина. – И раз, и два, и три, и четыре!
Невидимая камера приблизилась к одной из девочек, с испуганным и страдальческим выражением лица. Девочка с такой силой сжимала стальную перекладину станка, что пальцы её побелели, а носок вытянутой ноги был явно слишком напряжён.
Но голос женщины-балетмейстера был неумолим.
Он резал воздух через весь зал:
– Полина, лучше надо тянуть ножку, лучше!
– Мама!.. – упавшим голосом произнесла Полина. – И я… И все девочки из нашего класса…
В её сердце вспыхнула не позабытая боль. Раны, нанесённые этим голосом, оказывается, не зажили в ней до сих пор.
Полине захотелось плакать.
Марта и Теодор быстро переглянулись, и на мониторах появилось новое изображение.
Это опять была Полина, только ещё младше. Сидя в выходном платье за маленьким столиком, она увлечённо рисовала на большом листе картона что-то похожее на божью коровку.
– Полина, нам пора на экзамен, а ты опять со своим рисованием! – раздался из-за кадра тот же режущий женский голос.
– Я только минуточку! – робко пробормотала в ответ маленькая Полина, с сожалением откладывая кисточку.
– Минуточку! Тебе не стоит тратить на это ни секунды! Для художника у тебя всё равно нет данных. – резко ответила её мать. – В жизни нужно заниматься главным. Идём!
Маленькая Полина на экране с испуганным видом выбежала из комнаты.
Взрослая Полина перед экраном тяжело вздохнула.
– Боже мой!