– Погрузись в себя и узри свою истинную суть. – пытался в тысячный раз объяснить ему ведун.
Так глупо и избито звучит, если честно. Хотя попытки были. Никто не сможет его обвинить в том, что он не пытался. Микас испытывал комплекс чувств, разочарования, гнева и тоски. Не говоря о диком голоде.
– Да, я понял… – пробубнил он.
Это как открывать одну дверь за другой в длинном коридоре в поисках выхода, но обнаруживать только замурованные ходы. Хотя, кажется Микасу вселенная, давала ясно понять, он явно не на своём пути. Последние лет пять точно был. А может и всю жизнь. С досадой подумал он. Когда всё это начиналось, он был уверен, ведь доказательства были, он это не придумал, и к тому же дал слово, которое теперь хотел сдержать во что бы то ни стало. Всё ради этого.
Тогда, шесть лет назад, он стоял на дорогом тканом ковре перед столом жирного старика в глупой одежде.
– В конце концов у меня может быть соколиная кровь. – ровным голосом произнёс тогда Микас. Верховный магистр Новиграда Петроморф окинул его холодным взглядом. Словно пытаясь убедить себя в том, что перед ним ни косточка от вишни.
– Действительно утверждается, что Соколиные князья могли иметь некоторую магию, и летать над землёй контролируя, таким образом, своё царство, это есть в летописях. – сказал толстяк, перебирая свои пухлые пальцы.
– Ну, вот именно. – сказал Микас, сложив руки на груди и вдыхая едкий запах лимонов. Они лежали на столе в красной миске перед толстяком.
– Во-первых, с чего вы решили, что кровь у вас такая же как у них? – отрезал Петроморф.
Чем мог ранить до глубины души парня, если бы до него эту рану не нанесли сотню раз. Хотя Микас никогда ни на что не претендовал. И ничего не афишировал, Петроморф не знал что это не предположение. В венах парня текла кровь та же, что и в жилах верховного принца восседающего на троне величественного города Инкара.
Он посмотрел в окно башни, на третьем этаже которого они стояли. За окном шумел почти полностью вновь отстроенный город. На улицах вновь гудели паровые двигатели выпуская облака серого пара из труб. Вновь загорались газовые фонари. Не претендовал до того момента пока не смёл пол города. И теперь, раз уж начался этот «праздник», он хотел научиться контролировать это. Да и просто хотелось повторить. Речь идёт о полётах, а не о разрушении города. Оправдывал он себя мысленно. В защиту можно сказать, что другую половину он спас. Это было так, если не вдаваться в подробности, что потом её спасали уже от пожара.
– А то я не знаю. – закатил глаза молодой человек. – Но вы же видели то же что и все.
– Да… – не уверенно и со скрытым гневом подтвердил Петроморф.
Его рука рефлекторно потянулась к бороде, то есть к тому, что от неё осталось. Нынче она отрастала ощипанной и редкой. Про брови вообще лучше не вспоминать, особенно в присутствии