***
Однажды мы подрались с моим двоюродным братом Сережкой. Он заехал мне яблоком прямо в грудь, а я огрела его детской балалайкой по затылку. Потом помирились. Потом стали раскрашивать мою любимую раскраску «Петушок». Бабушка, пока я у нее гостила, покупала мне не менее пяти таких раскрасок, и каждый раз это был праздник!
***
По дороге к остановке был страшный овраг. Через него был перекинут деревянный мост. Однажды мы с Оксанкой на спор туда полезли. Там было прохладно, висела паутина и росла огромная крапива. Как только я туда спустилась, я перестала бояться. Там было все то же самое, что и наверху. Только тень от больших деревьев да звенящее комарье.
Так я и сказала Оксанке, мол, ничего там интересного нет. Она и не полезла.
***
А однажды мы с Оксанкой наелись перезрелой малины. Ох, до чего ж она была сладкая! Она уже не держалась на ветках и падала нам в ладони с куста, такая крупная и почти фиолетовая.
И вечером у меня поднялась температура, бабушка отпаивала меня какими-то ярко-красными таблетками, тоже похожими на малину. А я плохо соображала и только вдруг увидела встревоженные папины глаза. Папа приехал за мной.
Лето кончилось.
Чагравый
Дорога впереди заволновалась, задрожала, и дед Лесьяр остановил кобылу. Беляна, дочка его, привстала на повозке и, приложив ладонь козырьком ко лбу, с любопытством стала вглядываться в клубы пыли. Мерный топот подсказывал, что приближались всадники.
– Нешто князь? – пробормотал дед, задумчиво стягивая шапку.
И верно – то были дружинники Олега.
Сам Олег ехал впереди. Поравнявшись с повозкой, он вдруг остановился и сделал знак дружине.
– Гой еси, старче! – крикнул он Лесьяру.
– И ты, княже, здрав буди! – Лесьяр низко поклонился.
Беляна во все глаза смотрела на князя, тот заметил ее взгляд и невольно подбоченился.
– На торжище?
– Туда.
– Что везешь?
– Шкуры да мед.
– Добро. Нынче там у нас греки, торг ладный. А это кто ж с тобой?
– Дочка, меньшая. Увязалась следом.
– А кобыла, гляжу, у тебя, старче, тяжелая, – наметанный глаз Олега ощупывал животное и нет-нет косил на Беляну.
Дед терпеливо ждал, покуда князь нараспрашивается. Тот не особо торопился; дружинники, ухмыляясь в густые бороды, рассыпались вдоль дороги и опустили поводья. Олег повыспросил у Лесьяра, где он живет да жива ли хозяйка, сколько сыновей, где пашут, сколько ульев стоит, кто рядом живет, давно ль торгует да хорош ли зверь нынче…Лесьяр отвечал односложно, мял шапку в руках и старался не смотреть князю в глаза. Какая-то неизъяснимая тревога начала мухой зудеть в груди.
– Вижу, добрая кобыла, старче, крепкая да смирная, – вдруг сказал Олег. – Эй, Зима!
Князь пошептал что-то на ухо подъехавшему высокому дружиннику, тот кивнул.
– Ну, прощай, старче!
– Прощай, князь!
Дружина умчалась, а дед еще какое-то время нахмурено смотрел им вслед.
***
Весь