– Признаю, княжна, не такая уж и плохая идея, – улыбнулась девушка.
– Признаюсь, герцогиня, игра действительно на выбывание – вы победили. И нелёгкая доля моей фрейлины предполагает, что мы просто обязаны устроить такой же заезд, но теперь на Санских верховых.
Глаза Элизабет вспыхнули предвкушающим блеском. Она поправила шапочку:
– В таком случае, княжна, приглашаю вас в свой родовой замок, – и столько изящества было в ее простых жестах и повороте головы, что я невольно отметила, видимо, Санские лепили своих красивых лошадей с себя.
– С удовольствием приму ваше приглашение.
Мы шли неспешным шагом рядом и внутренне ожидали, что вот-вот раздастся топот копыт догнавшей нас группы. Но лес молчал. Мы вместе оглянулись назад, метель усилилась, и было практически ничего не видно уже в пяти шагах.
– Есть подозрение, что влетит и мне, и вам, – чуть поежившись, сказала я. Мы остановились. Герцогиня беспокойно стала оглядываться:
– А мне-то за что влетит, ваша же идея!
Странно, но наши спутники нас по-прежнему не догнали. Мы переглянулись, благодушное настроение исчезло.
– За то, что не остановила, – как-то само собой перешла я на фамильярное ты. Она фыркнула:
– Как будто тебя с твоим «явеликая княжна, подчиняйтесь» можно было остановить, – и тут же добавила. – Предлагаю возвращаться шагом, как-то мне беспокойно.
Я согласно кивнула. Мы развернули лошадей, но пошли рысью рядом друг с другом. Тревога нарастала. Что могло случиться на пустом торговом тракте рядом с крепостью? Мы же не так далеко ушли.
– Песнь ветра идет со стороны Пустоши, – переходя на шаг, мрачно заметила Элизабет.
Я вздрогнула, «песнью ветра», или «песнью Пустоши», называли ветер, дующий собственно с Пустоши, только это был не совсем обычный ветер. В нем было нечто иное, неприродное, и почти всегда за ним следовал прорыв тварей. Сейчас действительно с той стороны дул ветер, но это вполне мог быть и обычный буран.
– Да брось, мы же совсем рядом с крепостью, – неуверенно возразила я. – Гарнизон отца тут каждый сантиметр проверяет.
Девушка повыше подняла ворот полушубка:
– А песнь Пустоши не так часто и дует.
– Да с чего ты решила, что это песнь дует, а не обычная метель?
– А ты разве не чувствуешь озноб по коже? – вздернула брови она.
Я стушевалась, никогда, ни в одном походе и стычке с тварями я не чувствовала этот пресловутый озноб. Беспокойно завозился щенок, высунул мордочку в ворот жакета и грозно зарычал, глядя вперед.
– Сильный озноб? – уточнила я.
– Да, – коротко ответила герцогиня, крепко сжимая поводья. Я потянула из голенища сапога кинжал.
– Если вдруг что-то начнется,