Вздохнув, она наконец взялась за почту; сперва она обычно просматривала конверты, но сейчас, подняв их, она увидела фотографию в газете.
Чёрнсыны были ВЧЕТВЕРОМ.
Забыв обо всём на свете, она схватила газету, впилась глазами в картинку.
Не очень хорошего качества, но это для неё было неважно.
«Жив. Боже Всемогущий!» Люси не верила своему счастью.
Мальчик очень вырос, но этот носик с характерной горбинкой, и её, ЕЁ!!! кошачьи глаза не оставляли ни тени сомнения, что это – её сын.
Все её воспоминания нахлынули на неё снова…
== Мы должны сделать это, иначе вы умрёте.
= Неважно!
== Мы имеем в виду, что вы ОБА умрёте.
= Делайте…
…Он в инкубаторчике, весь утыканый катетерами.
Ей даже не дали на секунду подержать его…
…Тот момент, когда она наконец взяла в руки его, почти невесомое тело.
Кожа-к-коже.
Живи… Только живи…
Даже не малейшей попытки взять грудь…
== При стрессе молоко пропадает часто.
== Нужна предоплата.
== Ваш последний чек вернули – счёт закрыт.
И приговор: «Если за сутки температура не спадёт… Извините. Мы ничего не можем сделать.»
И вот он жив!
Сидит уже уверенно. На руках… у Мэри.
Сглотнув, Люси начала читать заметку.
Опьянённая счастьем, она не сразу поняла смысла напечатанного.
«Даниель?»
Она встряхнула головой и снова прочитала.
«Как „Даниель“? Почему?»
Её руки дрожали, когда она набила в интернетном поисковике «Даниель Чёрнсын»
Окаменев, она смотрела на результаты поиска.
ТРИ страницы. А она и не знала…
Интервью с Мэри: «Мой сын, Даниель…»
– Нет, – Люси встряхнула головой.
«Ты же сама отдала его,» напомнил ей внутренний голос.
– Я отдала лечить, спасти его! – выкрикнула она, сама не зная к кому обращается.
– А она присвоила! Присвоила его! Так и сказали бы – приёмный, я бы поняла, но объявить СВОИМ! Имя дать чужое! Скрыть от меня пыталась, а?
Она почти упала, легла верхней половиною тела на стол, уткнулась лицом в руки, переваривая информацию.
«Значит сказать ему обо мне и не собираются,» поняла она.
Выпрямившись, села.
Выкраду.
Это была не мысль – окончательное решение.
Верну.
Это была теперь цель её жизни.
«Трудноватенько будет,» подумала она, но совершенно спокойно. «Одной мне не справится. Альберто? Он даже не отец его, в честь чего он должен рисковать жизнью, чтобы заполучить чужого ребёнка?»
Она снова взяла газету, теперь уже глядя на фотография с угрюмой тоскою.
«Как же Мэри злобно сказала о нём! А ведь он до сих пор во сне её зовёт… Сука какая! Моего любимого, не желая того, заполучила, теперь – сына? Мало