Корни. Людмила Миловацкая

правды для решения сиюминутных задач – обычное дело для политиков. Простой пример: никто и никогда не заикался, что автор большевицкой «библии», Манифеста коммунистической партии, ненавидел славян и православие. Вряд ли у Маркса было бы столько почитателей в России, знай они об этом.

      – Разве могла случиться октябрьская революция, не будь февральской? Вот с чего надо было начать, – уверенно сказала Тина. – О красном терроре еще до Троцкого говорили не только Ленин, но и Мартов, и даже Плеханов, которые были весьма умеренными революционерами. А почему так мало говорят о периоде правления Керенского? Голод, холод, расшатывание умов и устоев… В Петрограде тогда не осталось богатых не разграбленных квартир.

      – Все началось гораздо раньше, с середины девятнадцатого века. Тургенев прекрасно описал в романе «Отцы и дети», – высказала свое мнение и Кристина.

      – Да что вы как попугаи: Сталин, Ленин, Троцкий… Как не надоело говорить одно и то же! – неожиданно зло сказала Ирина. – Меня уже тошнит, когда слышу обвинения в адрес тех, кого давно нет в живых. Смешно сегодня рассуждать о причинах революции. Ладно бы, рассуждали об этом лет двадцать назад, а сейчас-то что? Маски сорваны, господа! Никто ничего не скрывает. Технологии революций давно перестали быть секретными: заинтересованность крупного бизнеса извне, готового потратиться на свержение неугодных правительств, продажные СМИ, молодежь, неспособная совладать с бушующим внутри хаосом, и критически настроенная либеральная прослойка, которой страх как хочется порулить. Все это давно известно и описано в учебниках. Лучше бы поговорили о роли «молчаливого большинства».