Владимир вспоминает, как его собирали его на Кубу. Громче и шустрее всех была, конечно, его дорогая сестричка, юркая восьмиклассница Юля.
– Посмотрите-ка на эту «смерть носильщикам» или «мечту оккупанта».
Юля тащит чемодан. Владимир смотрит на сестру осуждающе. И грозит ей пальцем. К ней на помощь спешит мама Владимира, Мария Александровна.
– Ставь сюда. На диван.
Мама открывает чемодан, начинает складывать в него под белье буханку бородинского хлеба, батоны копченой колбасы, банки с тушенкой, обернутые в целлофан. Отец кладет в него пакет с семечками и банку «Бычки в томатном соусе».
– Папа, – хочет удержат отца сын, – все это отберут таможенники, а семечки – в первую очередь.
– Ничего-ничего, мама продолжает втискивать в чемодан консервы, – Не отберут. Это на первое время. Ты же их любишь.
Владимир обреченно вздыхает и затягивает лямки чемодана.
Брат и сестра беседуют наедине в комнате Юли.
– Мне Муза нее звонила?
– За час до твоего прихода.
– Да ты! Ты бьешься, бьешься как рыба об лед, а она тебя элементарно игнорировала. И вдруг в ней к тебе такая пышная любовь пробудилась.
– Заткнись! Много ты понимаешь! Приеду в отпуск и на ней женюсь. Тебя не спрошу. Я сам знаю, любят меня или нет.
– Сам ты ничегошеньки не понимаешь. Не мыслишь и не видишь. Крутит она тобой. А ты дурак. У тебя просто больное самолюбие. Хочешь добиться благосклонности, а она от тебя просто деньги хочет получить, на сертификаты желтополосые тебя разводит. А любовью здесь и не пахнет. Ты просто пентюх, братец, лопух и простофиля. Да ты и сам ее не любишь. Так, привык. Так не любят!
– Как – нибудь без тебя во всем разберемся! Ладно, сестричка?
– Разбирайся, разбирайся. Да только поздно будет! Я с тобой, Вовка, своим чутьем, своей интуицией делюсь. Я просто всеми фибрами своей души чую…. А ты…
– Слушай, Юлька, прекрати. Я и так весь на нервах с этим отъездом, да еще ты тут ноешь, ноешь. Отстань!
– Потом пожалеешь! Еще как пожалеешь, что опытную женщину не послушал.
– Ну, ты, опытная женщина. Я от тебя уже устал. Отвали! Все зудишь, зудишь….
– Все! Да кому ты нужен, чтобы зудеть тебе. Собирайся! Тебе же добра желают. Как-никак я тебе не чужой человек, а сестра. Кровинушка твоя родненькая! Не буду тебе мешать! Звони своей ненаглядной Музочке – Пузочке!
Юля в расстройстве чувств выбегает из комнаты и хлопает за собой дверью. Владимир подсаживается на кресло к телефону.
Самолет «Ту-114» с треском выпускает шасси. Владимир в иллюминатор созерцает открывшийся ему внизу дивный пейзаж: зеленые луга, большие озера и маленькие прудики, белые длинные пальмы, изгороди, деревянные домики и потом большие дома Гаваны. Самолет идет на снижение.
– Красотища! – восторгается Владимир.
– Это