– Вот к примеру кто я? Пьяница! И каким я выйду из этого? Конечно же пьяным и с перегаром – Гордей улыбнулся, а после громко засмеялся.
Они все ещё продолжали свой путь, по тропам среди дворов и однотипного вида домов, но вот уже через минуту – другую вышли на улицу Радужную, в конце которой находился бар «Старый». Они остановились у входной двери, где под козырьком заведения курили несколько человек, и яро беседовали как казалось на политические темы.
– Да практически никто не скучает по твоему коммунизму. Скорее люди ваших лет скучают по молодости и задору . Собственно коммунизм – это всего лишь ностальгия по молодости. – Сказал юноша лет двадцати пяти, помятый, но всё же хорошо одетый. Он говорил это, людям старше его в два, если даже не три раза. Завидев смотрящего на них Зорина, они застыли в не понимание почему некий нахальный незнакомец смотрит на них, не отрывая глаз и молчит.
– Лёва, давай же скорее заходи, – крикнул Гордей, державший спиной дверь – у тебя видать мозг от жары превратился в стухшую рисовую кашу. – Фраза эта понравилась не только Гордею, но и трём незнакомцам у бара. Они смеялись бросая взгляд, то на Зорина, то друг на друга. Сам же Зорин не обращая никакого внимания на их смех, задумался о коммунизме, рисовой каше и о испепеляющем солнце, которому пора бы уже опускаться за горизонт. Убрав со лба прилипшую седую, короткую чёлку , Лев ступил на ступеньки, под только что угасший смех, и оказался внутри самого бара. Дверь с легким скрипом хлопнула за спиной.
Глава
II.
Небольшой бар был пропитан потам, перегаром и копчённой рыбой. Не смотря на все зловонные запахи, заведение было хорошо убрано, единственный официант ухожен , что было очень не привычно для Зорина. Людей же присутствовало совсем немного. Когда он бывал здесь в последний раз, то всё что мог видеть это отвратное тёплое пиво и тараканов пробегающих по полу от стола к столу. Тем не менее в те времена грязь и мелкая живность перекрывала всё то веселье и смех в этом заведении.
Окон было мало, всего лишь два и те завесили картинами. Пожалуй это было сделано для того что бы никто из посетителей не знал который час. Тем самым продолжали опустошать карманы и записывать всё на свой долговой счёт. Здесь уже не было такого уютного света от окон, тех мягких и потёртых диванов. Сейчас только столы и стулья, чистые полы, отсутствие тараканов, но тихая и очень унылая обстановка.
Гордей той же своей величавой походкой направился к барной стойке, за которой стоял крупный мужчина, в белой рубашке с аккуратно выстриженной чёрной бородой. Гордей начал беседу, в которой сам же с жаром что-то рассказывал, махал руками, и как будто что-то давил у себя под ногами. Человек за стойкой смотрел сквозь Гордея. Он думал о чём-то своём. Лишь иногда