"Скотина следы бы оставила, а их нет. А что до травы, то она вон уже как подсохла. Так что, скорее всего, позавчера. Молодец, батюшка".
"Хорошо, позавчера, – гнул своё целовальник, – но могли до или после случая натоптать".
"На все воля Божья, – улыбнулся отец Офонасий, – только кому здесь бороться. А ведь это следы борьбы".
Целовальнику не нравилось, что начала расшатываться уже почти сложившаяся версия дела. А отец Офонасий не унимался. "И ещё здесь", – он подошел к стене овина. "Чёртов поп, когда успел рассмотреть?", – подумал целовальник. Из стены овина торчал небольшой сучок, ничем особенно не примечательный, кроме того, что оказался в крови, засохшей, конечно.
"Так, и что ты из этого выводишь, святой отец?"
"Полагаю так. Боролись двое у стены. Вот и трава тоже потоптана. И одного головой приложили к бревнышку, а он себе о сучочек и ободрал кожу".
Целовальник расстроено оглядел ещё раз сучок в бревенчатой стене овина, подумал и сказал, покачав головой:
"Не скажу, что обрадовал ты меня своей наблюдательностью и рассудительностью, отче. Теперь, понятно, надо убийцу искать. А как его искать, если никого не видели и не слышали? А если и слышали что, никогда не скажете не своим. Так ведь?"
Вытянуть сведения из общины против своих, действительно, было почти невозможно. Здесь целовальник вспомнил о Петре, повернулся к нему и стал внимательно его рассматривать, раздумывая о чём-то тяжело. Пётр, почувствовав недоброе для себя во взгляде целовальника, забеспокоился, а веснушчатое розовое лицо его стало бледнеть.
"Ты что так смотришь на меня, целовальник?" – немного с запинкой спросил он. "Кроме тебя никого здесь не было, получается. Что скажешь?" -"Не я ли убил Митрия? Не душегубец я. За что убивать?" – "И под пыткой тоже самое скажешь?" – допытывался Никодим. "Под какой пыткой?" – кровь прилила Петру к лицу. – "Погоди, Никодим, стращать парня", – вступился староста. "А как нам его слова проверить?"
"Легко проверить, – вставился отец Офонасий. – Стоит лишь проверить, есть ли у него рана на голове от сучочка. У Митрия ведь нет такой?" – спросил он у Ефима.
"Как будто нет", – ответил Ефим.
"Думаю, и у Петра нет", – предположил отец Офонасий.
"Это почему же?" – не поверил Никодим.
"Да росту он маловатого. Не достать ему до сучочка, не подпрыгнув. Вот Митрий мог бы".
Целовальник подвел Петра к "сучочку", примерил – не достаёт. На всякий случай, проверил голову парня под соломенной шевелюрой – чисто, ни ранки тебе, ни царапинки.
"Гуляй, Петя", – сказал ему целовальник.
"Ты бы, брат, расчесал свои снопы, – посоветовал Петру сотник, – а то ходишь, как тот же овин. Кум мой…"
"От ваших проверок волосы дыбом встают", – огрызнулся Петр, хватаясь двумя руками за поясок.
"Что дальше-то делать будем? – закручинился Никодим. – Как убивцу искать?"
Тут