Париж в моем сердце, или Больше чем любовь. Часть VII. Встреча на мосту Александра III. Елена Чернявская-Бобух

BN 978-5-4498-7576-1 (т. 7)

      ISBN 978-5-4498-7507-5

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      После празднования Дня рождения маленького Сержа Бенуа, родители Мишеля забрали внука к себе, а взрослые решили прокатиться по Сене на речном трамвайчике, из панорамных окон которого открывался великолепный вид вечернего Парижа. После удивительной экскурсии по реке, друзья решили прогуляться по одному из самых уютных уголков Парижа – Пале Руаяль во французском саду с фонтаном, буквально в двух шагах от Лувра. В музее Версаля, Элен с восторгом взирала на роскошную спальню королевы Марии Антуанетты. Глядя на королевское ложе, она мысленно представила перед собой картину из далекого прошлого: утреннее пробуждение ее Величества в белоснежной сорочке до пят, а у подножия ее королевского ложа, как псы, ждут приказа коленопреклоненные слуги и служанки, готовые выполнить любое ее пожелание, лишь по мановению ее руки.

      От возникшей в голове Элен фантазии о буднях Ее Величества, на лице самой фантазерши появилась легкая ироническая улыбка. Она, вдруг, подумала о том, что, наверное, очень скучно, быть королевой, ведь любому нормальному человеку, считала Элен, просто необходимо хотя бы изредка бывать наедине со своими мыслями.

      На миг закрыв глаза, Элен представила себя в роли королевы: вокруг услужливая прислуга, ни на минуту не оставляющая ее в покое. Элен подумала, что, наверное, это просто ужасно, все время находиться под постоянным наблюдением любопытных глаз. Свободолюбивой славянской душе, увы, не понять всей прелести жизни в атмосфере приторного благополучия, где царствует лживая симпатия и лицемерие.

      С самого рождения, видимо, в славянах заложен дух своенравия и свободолюбия. Их угнетает все неестественное, ненастоящее. Им бы, чтобы «прямо в лоб», чтоб аж кровь закипала от накала эмоций, а иначе, при полном штиле взаимоотношений, они просто зачахнут. Так уж они устроены, и с этим ничего нельзя поделать. Разве что им пришлось бы только заново переродиться, притом, в монаршей семье.

      Что же касается другого ценителя исторических ценностей, Сержа Шульга, то он был просто поражен и восхищен этим знаменитым музеем. Но, в отличие от Элен, Серж подходил ко всему увиденному со своей чистой мужской логикой, опираясь на голые факты из исторического прошлого. Он впитывал в себя каждую маленькую частичку этих ценностей как что-то особенное, как одну большую и очень важную частицу всей истории в целом. Он взирал на величие экспонатов Лувра с трепетом, не имеющим никакого отношения к иронии.

      А для Мишеля Бенуа, как для коренного француза, эпизоды национального прошлого являлись неотъемлемой частью его жизни. Ведь, в поместье, на юго-западе Франции, где он родился и вырос, а ныне жили его родители, с полотен, написанных еще в конце XIX века, на домочадцев гордо взирали исторические персонажи: королева Анна Австрийская, Людовик XIII, герцог Бургундский и другие монаршие особы. Среди прочих полотен, на стенах были размещены портреты предков семьи Бенуа.

      Мишеля с раннего возраста приучали чтить все национальные традиции, впрочем, как и всех маленьких французов с детства учат: «Прилежно учись, добросовестно работай, и ты рано или поздно добьешься достойного вознаграждения за свой труд».

      Мишель старался следовать данной теории на практике, и со временем ему удалось это просто-таки блестяще. Получив высшее экономическое образование, он стал виноделом, ведь во Франции виноделие – это одна из основных отраслей экономики и, зачастую, семейный бизнес.

      Так, из поколения в поколение отец сыну передавал свой рецепт приготовления вина, который не знал никто, кроме членов семьи. Итак, уже четвертое поколение семьи Бенуа занималось виноделием.