Впрочем, не это главное. Главное – что послужило причиной внезапного увольнения меня с военной службы.
Служил-то все 32 года безупречно и в Средней Азии, и на Северном Кавказе, был и в Афганистане, и в Чечне. Медали так и называются: «За безупречную военную службу». Есть даже награды от глав иностранных держав. И эту мою безупречность никто не оспаривает. Неспроста же местом моей военной службы сделали подразделение спецназа!
Тогда что? В чем причина? Когда спящий ишак вдруг вскакивает и орет благим матом, причина понятна – его куснула страшная каракумская муха демирсиннек. Ну а какая страшная муха укусила пограничных кадровиков, которые вдруг решили вопреки закону уволить офицера без жилья?! Причем, похоже, это мое увольнение – сугубо «кадровиковская» затея.
Ведь «фигуранты» этого умысла – только два кадровика: полковник Решетов из Карачаево-Черкесского погран-управления (направивший документы в Москву) и генерал Стрельцов (быстренько сочинивший приказ о моем увольнении).
Возможно, незаконное увольнение – это месть за вопросы, которые я задавал? Например, почему начальник этого погрануправления, получив от прокуратуры официальное предписание о том, чтобы генерал-полковник Николай Лисинский сдал незаконно удерживаемую служебную квартиру, быстренько эту квартиру… отдал г-ну Лисинскому в собственность?
Или другой вопрос тому же командиру: почему он фактически подарил трехкомнатную квартиру генералу Александру Мурзину, служащему в далеком Пскове?
Или другой вопрос: почему тот же командир не исполняет решение суда в отношении целого пограничного дома? И таких вопросов – несть числа.
И все они, надо полагать, крайне не нравятся ни командиру части генералу Узикову, ни его кадровику Решетову. Может, незаконным увольнением эти двое решили избавить себя от моих неудобных вопросов?
– В чем причина моего увольнения? – напрямую спросил я г-на Решетова.
И услышал нечто, похожее на простодушно-наивное:
– Судебная практика изменилась.
Очень странная причина! Во-первых, кадровик – это не судья, чтобы ссылаться на «судебную практику». Во-вторых, свежая судебная практика говорит как раз об обратном: уволить без жилья офицера невозможно. Решетов же ссылается на некое решение суда… шестилетней давности, причем по совершенно другим параметрам!
Но больше всего меня удивило, что человек, дослужившийся до полковника, лжет. Решетов сначала мне сказал, что забыл привезти в Ставрополь выписку о моем увольнении. А затем сказал, что не помнит, кто подписал тот приказ.
Вот и вырвалось у меня:
– Раз вы лжете, в суде у вас шансов нет!
Может быть, именно эта огромная ложь и заставила юриста Дракина