Меня разыскивают и непременно устранят физически, но если рукопись попадет в достойные руки, то моя жизнь не прошла напрасно – станет еще одним поводом для морального оздоровления общества, явится примером здравого мышления планетарного значения.
– Предлагаю бросить в огонь, всем будет легче. Уж больно высокопарно, напоминает речь какого-нибудь наивного романтика.
– Ты сам как-то говорил, рукописи не горят, в них – нетленная душа. И, как сказал автор, есть полезный опыт, – неуверенно высказалась женщина.
– Небось, увидим, – усмехнулся мужчина, подставляя угол отсыревшей пачки огненному языку. – Вон как вылизывает, а не загорается – оставляет темные пятна, что-то выжигает. Также расправляется время с историей. Потом начнут сочинять всякую небылицу, чтобы хоть как-то связать концы с концами. Называют ее объективным судом времени, когда уже и очевидцев нет, и возразить некому. И с пепла взять нечего. Не будем изменять общему правилу. Переберем по листочку – до утра подсушим плач безымянного романтика, для растопки сгодится. Как говорится, а ну его в лету! Аминь!
часть первая
I. ЕДИНСТВЕННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
23 июля 1989 года.
Телефонограмма, полученная в прокуратуре, сообщала: В окрестностях туристической базы обнаружен труп Игоря Моисеевича Шкоды тчк Имеются следы насильственной смерти тчк Прошу выслать следственную группу тчк Директор базы «Лазурная гладь» Скремета тчк.
Следователь Степан Михайлович Алексин – худощавый симпатичный шатен лет сорока, с выбритым до глянца лицом и военной выправкой, тоскливо рассматривал загрубевшие пальцы, похожие на щупальца бывалого спрута. День дежурства совпал с воскресным и первым рабочим днем после отпуска. Преследовали впечатления от плавания с друзьями по северной реке, в которой на каменистых порогах мыльными хлопьями вспенивалась вода, в бурных потоках хариус напрашивался на крючок. Время от времени их длинные мясистые тела шлепались на добротный плот. Неприхотливая коптильня делала свое дело. Дело! Алексин встрепенулся. Ах, как хороши, прекрасны северные ночи! У костра. Почти по Тургеневу. Что ж, узнаем, чем пахнет труп, как его там…
Он указательным пальцем постучал