– Надь…
Та смотрела на нее страшным, пустым, невидящим взглядом.
И молчала.
– Надюш… – Ольга взяла ее холодную исхудавшую руку, в которой торчала иголка капельницы, и легонько сжала.
– Давай, начинай прорабатывать, – чужим, хриплым голосом сказала Надежда.
Ее соседка по палате отвратительно захохотала, показав остатки гнилых зубов.
– Надюш, ты что? Не узнала? – В отчаянии Ольга слишком сильно потрясла ее руку, и иголка выскользнула из вены и из придерживающего ее пластыря.
– Да, не узнала! – с неожиданной ненавистью выкрикнула Надя. – Допилась до потери памяти! Это хочешь сказать?!
Бомжиха на соседней кровати опять заржала и потянулась к Ольгиному пакету, оставленному на стуле. Достав оттуда апельсин, начала его чистить.
– Что тебе Ангелина про меня наплела? – без прежней злости спросила Надя, выдернув руку из Ольгиной ладони.
– Ничего…
– Не ври.
Ольге захотелось встать и уйти. В конце концов, может быть, прав Сережа – сам себя не спасешь, никто не спасет. Сколько было душеспасительных бесед с Надькой, сколько уговоров и даже угроз… И вот – эта койка, эта вонь, эта бомжиха, озлобленность и готовность винить всех в своих бедах.
Ольга достала из сумки толстую пачку денег, сунула под подушку.
– Вот, на лекарства, – отстраненно сказала она, но тут же, устыдившись своей обиды, теплее добавила: – Надюш, я обещала Сереже и детям сегодня вечером вернуться, но… могу остаться! С Димкой посижу, пока ты полечишься.
– А я болею, по-твоему? – усмехнулась Надежда.
– Ну… я не знаю, что нужно делать в таких случаях. Но тут врачи…
– А я знаю! – Надя приподнялась в кровати, окончательно выдернув капельницу, и опять закричала, выплевывая слова Ольге в лицо: – У меня первый муж алкаш был! Помнишь его?! Незабываемое зрелище, правда?! Я что, на него похожа?!
Бомжиха вдруг стала мерзко икать, отбросила апельсин и снова полезла в Ольгин пакет.
– Нет, Надюш, не похожа… Ты так защищаешься, словно я на тебя нападаю. А я помочь тебе приехала.
– Не надо мне помогать! Отстаньте все от меня! Чего ты приехала?! Бросила она всех из-за меня! А я тебя просила об этом?!
Ольга встала, развернулась и пошла из палаты, глядя под ноги, чтобы ни обо что-нибудь опять не споткнуться.
Ей показалось, что грязная беззубая тетка тотчас же бросилась к Наде, чтобы достать из-под подушки деньги.
Пожилая медсестра равнодушно посмотрела на Ольгу поверх очков и продолжила что-то писать в потрепанном журнале.
– Как мне поговорить с главврачом? – едва сдерживая подступившие слезы, спросила Ольга.
Она пойдет к главврачу, заплатит любые деньги, только чтобы Надьку перевели в одиночную палату и чтобы ею занялись лучшие врачи.
– По поводу? – продолжая писать, ледяным тоном уточнила сестра.
– По поводу Надежды Грозовской, из семнадцатой.
– Грозовской? –