– Маленькое, но большое, желательно из блюдечка. И больше никаких конфет, и уж тем более тем опостылевших печений, которые мне надоели. Я понимаю, что вкуснее все равно ничего нет, но у тебя были конфеты, я съела однажды пару монеток и у меня легкое недоумение, когда у меня утром разболелся живот. Это было впервые у меня в жизни, чтобы у меня так болел живот.
– А ты не ешь больше конфеты. И вообще, где ты взяла их?
– У тебя в рюкзаке. Там была большая больная коробочка, которая вечно спрашивала у меня о чем то, и стала весело… потом я взяла, откусила немного коробочки, и оттуда выпала конфетка. Она была вкусная, но немного горчила. Теперь мне весело.
– И давно ты это сделала? – спросил я как можно суровее.
– Сегодня ночью, пока ты спал. – весело пискнула она и высунула мордашку из за воротника. Теперь она весело и оживленно смотрела на мир, и я ошеломленно подумал, что это был какой то странный препарат, меняющий сознание в ходе побочных действий. У нее были очень горячие лапы. Совсем немного выше нормы, но и этого бы хватило, чтобы у нее спеклась кровь в венах.
– Сомнем немного, – маловнятно повторила она, уже заплетающимся от усталости язычком. – Они были горькие и очень вкусные. Я бегала всю ночь, провела дискуссионные беседы со всеми нашими соседями в округе, даже с флисами, которых я не знаю, и они все сказали одно и то же: «Улетай малышка, ты нам больше не нужна»… это было весело. Очень… – у нее подковались лапы, и она моментально выключилась. Я обеспокоенно достал ее и понюхал. Ну да, МДМА и стимуляторы, как я понял. Древняя штука, но очень мощная. «Совсем немного, да? Да она слопала наверное полпачки… и где мне взять антидот, чтобы привести ее в чувство, чтобы накормить ее сильнее и протрезвить ее к рассвету. Стыдно ее будет показывать флису с таким рассветным отходняком, который у нее назревает».
Так она и проспала полночи, а потом прыгала по всей каюте, пытаясь найти конфеты с новым вкусом. Я ей дал лимонный леденец, она его отвергла, и что дальше? Перегрызла провода усилителя напряжения, от чего у нее мигом побелели зубы, и начала прыгать по моей койке, пытаясь найти мою голову и устроится на ней поудобней.
…Флис пришел рано. Куст был готов к пересадке, я его неспеша выкопал и переправил на вездеход. Мы все втроем были готовы к путешествию. Он был слегка разочарованной своей разбитой вусмерть любимицей, которую мучили одни за другим приходы и отходняки, но мы оба пришли к выводу, что она просто чрезмерно эмоциональна, и потому надо просто не просто обращать внимание, а полностью и безоговорочно поместить ее в клеточку, где она будет сидеть и тихо мирно грызть провода, которых уже запасла недельку другую назад, шастая по кораблю. Еще минуту подумав, мы заменили их на ветки деревьев.
Так мы и ходили целый день по каюте, собирая остатки проводов и направляя их кончики в нужно место, обнуляя счетчики и с трудом справляясь с жаждой мыши.
– .. Все животные у нас разумные,