– Привет, Вадя! Оклемался?
– Голова жутко болит, – отозвался Вадим, забыв ответить на приветствие.
– Загляни в морозильную камеру, там, по моим подсчётам, должна оставаться водка.
– Должна!? Ты же привозил десять бутылок! Мы что, всё умудрились сожрать?!
– С тобой – вряд ли, будь я со своим школьным товарищем, то тогда – элементарно. Ты не горюй, я сейчас отпрошусь у Гамлета, и скоро приеду.
– Давай скорее, Олег, у меня опять появляется это жуткое ощущение страха! – воскликнул Вадим.
– Жди, – сказал Чулков и повесил трубку.
Каратов дотащился до кухни и заглянул в морозильную камеру холодильника. Как и говорил Олег, там он нашёл две бутылки «столичной». Дрожащими руками Вадим открыл одну бутылку и налил в стопку, которая оказалась тут же на кухонном столе. Закусывать ничем не стал, ожидая быстрого расширения сосудов, и вследствие чего прекращения жуткой головной боли. По животу растеклось тепло. «Я ещё не алкоголик, раз у меня появился аппетит», – подумал он механически, почувствовав голод. Из двух яиц Вадим сварганил себе яичницу. Он заметил, что когда чем-то занимаешься, то думать о страхе некогда, поэтому Каратов стал через силу прибирать в квартире. Делать это с похмелья оказалось через чур муторно. Кое-как поелозив тряпкой по кухонному полу, он бросил это занятие. Вместо этого Вадим подсел к столу и выпил пару стопок водки. Голова совсем встала на место. Вскоре раздался звонок – пришёл Олег. Чулков притащил ещё десять бутылок водки. Водружая их на стол, он сказал:
– Вадя, я заехал домой за водкой, может быть она нам пригодится.
Каратов горестно посмотрел на батарею бутылок и ответил:
– Что ж, раз свадьба не состоялась, то куда их ещё девать! – на его глазах снова появились слёзы.
– Когда похороны? – тихо поинтересовался Олег.
– Завтра в десять.
– Ты поедешь?
– Нет, но потом я приду на могилу к Веронике, поговорю с ней, попрошу прощения… но потом, когда все уедут.
Олег не стал уточнять за что Вадим хочет попросить прощение, он сел, налил в стопку водки и залпом выпил, не дожидаясь друга.
Целый день друзья пили. Вадим, размазывая пьяные слёзы по лицу, пытался рассказать Олегу о Веронике, он хотел, чтобы Чулков понял за что он полюбил свою милую учительницу. Олег делал умное внимательное лицо, пыхтел от, пытавшихся сорваться с губ потока слов, но всё же из чувства такта и уважения к другу, терпел и слушал. Когда выпито было три бутылки, Каратов сломался, рухнув спать прямо в любимое кресло. Чулков перенёс тело друга на тахту, и включил магнитофон на маленькую громкость.
Вы, может быть, замечали, что на поминках частенько люди сначала сидят чинно, грустят как положено, а потом вдруг то с одного конца стола раздастся смех, то с другого. Вряд ли их можно обвинить в неуважении к усопшему, просто люди так устроены, что долго грустить