– Говорю вам это сейчас, чтобы вы верили в свет, верили в счастье и в то, что не надо бояться просить помощи. Самое больше, что мы можем сделать для себя – это решиться. Не бойтесь любить, совершать ошибки, быть преданными и ранимыми. Только испытывая боль, мы получаем опыт, который и помогает понять, что такое настоящее счастье. Моё счастье – она. Для неё – невыносимой, сильной, резкой, открытой и откровенной – я и существую. Я не умею говорить красивых слов. Умею лишь петь. Поэтому эта песня для тебя, мой ангел, Алиса.
А дальше я не слышу ничего, кроме тишины. Наверное, как и у меня, замерло сердце в груди у всех собравшихся в зале, и мы перестали дышать. Он умеет говорить, он делает всё лучше всех. Мне никогда не говорили ничего приятнее. Только сейчас я замечаю, как по щеке скользнула слезинка, оставляя солёный след на моих губах. Начинает играть медленная музыка, и зал, а вместе с тем и моё сердце, начинают заполняться словами.
– Ты заставила меня,
заставила меня верить в себя.
Ты сломала меня и собрала заново,
ты заставила меня верить. Пусть пули летят,
а дома рушатся.
Моя жизнь, моя любовь, мой драйв —
всё пришло ко мне от тебя.
И я, наконец, резко распахиваю дверь, понимая, что вот этот момент пришёл.
– Слишком сладко, – врезаются в моё сердце острые ножи голоса Фабиана, чтоб его, Бойла.
Он стоит передо мной в дверях зала, позади него танцуют ребята, и Дэн продолжает петь песню, слова которой так тронули меня, но которой я больше не слышу. Я начинаю жить в параллельной реальности без звуков: только обострённые чувства и взгляд чёрных глаз, которые прожигают меня насквозь. И я остро ощущаю, как мне перестаёт хватать воздуха, будто, в самом деле, вокруг пожар и кислорода не осталось, а лишь яд. Именно этим ядом и пропитан весь Бойл, он им живёт и не может представить, что можно как-то иначе. Я вглядываюсь в чёрные океаны его глаз, пытаюсь понять, настолько ли он прогнил, чтобы это было реальностью, действительно ли он сейчас здесь после всего, что было. По-настоящему ли стоит передо мной, когда я ясно дала понять, что поезд этой боли уехал на другую часть земли и остался там, похороненный в сырой земле так, чтобы я не смогла добраться до него.
– Ему бы меньше пафоса в песнях, а то станет новым пророком, – ещё злее продолжает свою речь Фабиан, и выталкивает меня обратно в коридор, наступая вперёд. Позади него хлопает дверь, и я вздрагиваю от резкого звука.
В голове крутится столько слов, даже едких замечаний, и я почти открываю рот, чтобы что-то ответить. Но вместо этого снова закрываю его и не могу произнести ни звука, не то, что связать что-то в слова. В голове пули пролетают, будто в матрице, и я не могу ухватиться ни за одну. Смотрю на Фабиана и пытаюсь понять, что всё это значит. Почему сейчас и зачем всё это. Прошло время, мы слишком разные, и прошлому