Зозуля вернулся к своему креслу и положил руку на один из телефонов, стоявших на боковом столике.
– Спасибо, Галина Сергеевна, что пришли, рад был с вами познакомиться.
– Я тоже, – Лена выбралась из кресла.
– Оставьте, пожалуйста, моему секретарю номер вашего мобильного.
– Да, конечно.
Он снял трубку с белого аппарата.
– Анжела, несите бумаги на подпись, у меня мало времени, – он положил трубку на рычаг, – еще раз благодарю за визит.
– Ну как же, – Ленка усмехнулась, – воспитывать молодежь – наша с вами задача.
– Надеюсь, мы будет видеться только по хорошим поводам, – он растянул губы в вежливой улыбке, как это обычно делают чиновники, желающие как можно быстрее избавиться от посетителей.
– Я тоже надеюсь.
В дверях появилась секретарша с папкой, прижатой к пышной груди. Вид у нее был такой, будто в папке содержались не бумаги на подпись, а эликсир жизни.
– Всего доброго, Роман Ильич, – Лена двинулась к выходу.
– Всего доброго.
Анжела положила папку на стол.
– Пожалуйста, внесите телефон Галины Сергеевны в базу, – декан склонился над столом.
– Да, сейчас, – отчеканила Анжела и, раскрыв руки так, будто выгоняла из кабинета невесть откуда забредших в него куриц, пошла к посетительницам.
– Это все? – оказавшись в коридоре, Настя выпучила глаза.
Лена пожала плечами:
– Ну да…
– Я думала, будет конкретный разнос.
– Как видишь, никакого разноса. А он интеллигентный, прямо хоть на хлеб его мажь, – заключила Лена.
– Да, он у нас такой. А Дашкин отец вообще другой, не знаю, как люди с ним общаются. Вульгарный, жирный, глазки свинячьи, – она брезгливо скривилась, – орал, что меня исключат. Козел!
– Исключат? – Лена скривилась, будто держала во рту что-то очень невкусное. – Он что, директор мира? Шли его подальше.
– Я уже послала, – Настя загадочно ухмыльнулась.
– В каком смысле? – оторопела Ленка.
– Сказала, что он в своей клинике начальник, а здесь никто. А дочка его хамка.
– Так и сказала?
– Ага…
– Молодец! – Ленка засмеялась.
Они другие, думала она, краем глаза наблюдая за Настей, за ее спокойным лицом. Вот она в ее возрасте не смогла бы так ответить старшему. Да, они свободны душой, мыслями. Их поступки говорят о том, что они хоть еще дети, но уже личности, а Настя сильная личность. Впрочем, удивляться тут нечему.
– Получается, Зозуля – нормальный мужик, – Лена повела плечами – кофта намертво прилипла к вспотевшей спине. – Только вот икону зачем напоказ выставлять? Это ж не какая-нибудь фирмочка, типа нашей, это альма-матер, – она подняла вверх указательный палец.
– Так он же верующий.
– Верующий?
– Ну да… Он сильно отличается от других преподов. Студенты про него пишут: «Юмора не понимает,