Покинув ректорат, Андрей Алексеевич редко посещал Императорскую Академию художеств. Во дворце князя Юсупова шла грандиозная перестройка помещений. Ему, как архитектору и руководителю работ, едва хватало времени, чтобы выбраться на заседания Совета Академии. Каждый раз приезжая сюда, Михайлов с горечью отмечал, что энергии у него поубавилось и ходить по многочисленным лабиринтам здания стало затруднительно.
Будучи учеником Ивана Егоровича Старова и Федора Ивановича Волкова, профессоров Академии художеств, он руководил реконструкцией этого здания. С 1818 по 1821 год им было создано здание рисовального класса, портик которого стал образцом портика греческого храма, и рисование его вошло в программу для учеников.
Поднявшись в круглый зал – центр анфилады парадных интерьеров, выходящих на Неву, – Михайлов постарался сосредоточиться на переменах, произошедших с начала реконструкции по проекту молодого архитектора Константина Тона. Ему было небезразлично, насколько деликатно вторгся бывший ученик в общую композицию внутреннего убранства здания, созданную когда-то его учителем.
Работы проходили в западном и восточном павильонах. На месте небольших помещений вырисовывались контуры просторных залов с куполами, менялась отделка двусветных античных галерей, где архитектор сохранял слепки с антиков. Предстояло много работы – надо было достроить и отделать домовую церковь и центральный зал.
«Константин был одним из моих любимых учеников», – не без гордости подумал Андрей Алексеевич, но мысль не успел завершить. Увидев спешившего навстречу ректора Шебуева, облаченного в свой неизменный фрак с бархатным воротничком, Михайлов выпятил грудь, постарался придать себе бодрый вид.
– Давненько не навещали нас, Андрей Алексеевич, – чуть нараспев с нарочитой почтительностью проговорил Шебуев.
– С зимы не был, Василий Козьмич, с зимы, – согласно кивнул Михайлов, отмечая для себя, как молодо выглядит его коллега, который младше него только на четыре года.
– Не могу ли знать, в чем причина столь неожиданного посещения? – чуть склонил голову Шебуев.
– От вас у меня секретов нет. Скорее, наоборот, к вам и спешил за помощью, – произнес Михайлов убедительным тоном.
– Покорно благодарю за столь лестное мнение о моей скромной фигуре, – улыбнулся Василий Козьмич и, галантно выставив вперед руку, пригласил Андрея Алексеевича проследовать за ним в кабинет.
– Вы знаете, я взял на себя ответственный труд – провести реконструкцию дворца князя Николая Борисовича Юсупова на Мойке, – начал Михайлов, после того как разместился в большом и удобном кресте с высокой спинкой в кабинете Шебуева. – По архитектурной части и по скульптуре вроде все решается, есть движение, это я как бы в своей стихии, мне здесь проще варьировать. Другое дело художники. Столько больших и малых плафонов предстоит изобразить, а сил маловато. Есть договоренности с художниками-декораторами