– Одра!
Она остановилась на полпути вниз, ее голубые глаза расширились от изумления, нежные ноздри раздулись.
– Финн? Что ты здесь делаешь?
– Это ты вызвала полицию? – ответил он вопросом на вопрос.
– Конечно, я!
– Что за идиотское поведение? – терзаемый болью, Финн почти прокричал эти слова. – Какого черта ты так остро реагируешь?
– Ах, идиотское? – тоже повысила голос Одра, продолжив спускаться по лестнице. – А как насчет твоего поведения? Ты вломился в дом моего брата в полтретьего ночи!
– Я не вломился. У меня есть ключ.
Только сейчас Финн заметил, что Одри держит в руках клюшку, судорожно вцепившись в нее, словно собираясь дать яростный отпор. Он резко выдохнул и чуть не выругался, осознав, как, должно быть, напугал Одру, – ведь она ночевала одна в пустом доме и вдруг услышала звук разбитого стекла… И это после всего, что она недавно пережила!
Боль в голове усилилась, плечо горело, словно в огне.
– Прости, малявка! – Старое прозвище само сорвалось с его губ. – Если бы я знал, что ты здесь, я бы позвонил, чтобы предупредить о своем приезде. Ты можешь подтвердить этим парням, что я – приятель твоего брата?
– А где тот, кто был с тобой?
– Я приехал один.
– Но я слышала два голоса – один человек говорил на французском, другой – на греческом.
Финн покачал головой.
– Ты слышала одного человека, разговаривающего на двух языках.
Он повторил то ругательство, которое вырвалось у него ранее.
На мгновение Одра еще крепче сжала клюшку – так, что костяшки ее правой руки побелели, – а затем расслабилась и извинилась перед полицейскими на прекрасном греческом за ложную тревогу и попросила отпустить старого друга своего брата.
Финн невольно застонал от облегчения, когда с него наконец сняли наручники, но тут же заставил себя сделать вид, что у него ничего не болит. Будь он проклят, если позволит Одре заметить, насколько паршиво себя чувствует! Не хватало еще стать объектом ее жалости!
Выпроводив полицейских, Одра повернулась к Финну. Ее глаза сердито сверкнули.
– Собираешься и дальше орать на меня?
Он сделал бы это с удовольствием. В конце концов, они с Одрой всегда затевали пикировку, стоило им оказаться рядом друг с другом. Но сейчас боль мешала Финну соображать. Ему потребовались все силы, чтобы подавить приступ тошноты. Он кинул взгляд на собеседницу из-под густой челки и, заметив тени, залегшие под голубыми глазами Одры, оглядел ее внимательнее. Она выглядела слишком бледной и худой. А еще – уязвимой и напуганной.
– Этот ублюдок доставил тебе немало проблем, не так ли, малявка?
Одра гордо вскинула голову.
– Судя по всему, у меня меньше проблем, чем у тебя.
Одра многозначительно взглянула на его плечо, и Финн только сейчас осознал, что машинально его массирует. Он отмахнулся от ее слов.
– Это всего лишь временная