– Ничего себе! – вполне искренне удивилась Юля, – И не страшно вам здесь работать, сидя верхом на атомной бомбе?
– Так ведь почти любая сложная техническая система – в той или иной степени опасна. И даже взрывоопасна, – Алан покосился на меня, – Разве не так?
Мне не оставалось ничего другого, кроме как беспомощно развести руками. Те химические комбинаты, строительством и наладкой которых я занимался там, по другую сторону Стены, в случае аварии могли рвануть так, что кратер из космоса было бы видно. Однако мой ежедневный риск жену почему-то ничуть не страшил. Быть может потому, что авария на реакторе каталитического синтеза – штука интуитивно понятная, подспудно ожидаемая и вопросов не вызывает, а вот вполне реальная возможность взлететь на воздух, работая с виртуальными технологиями неподготовленного человека немного шокирует.
– Ну и где этот ваш пороховой склад, – я покрутил головой по сторонам, но не обнаружил ничего похожего на шкафы с оборудованием и рабочие места операторов. Только небольшую стойку ресепшна.
– Под землей, где же еще? – Алан жестом предложил нам пройти к лифту, – Квантовые системы весьма чувствительны к любым помехам, поэтому нам приходится максимально ограждать их и от внешнего электромагнитного фона, и от вибраций, и от космических лучей.
– Какое-то не особо надежное место, для того, чтобы поселить здесь копию моего отца, – подозрительно нахмурилась Юля, – если любой чих способен вывести все из строя.
– Ну, строго говоря, человеческий мозг – тоже весьма нежная субстанция, – пропустив нас вперед, Алан зашел в лифт и нажал кнопку нужного этажа, – Именно поэтому он хранится в крепкой и надежной коробочке.
Он постучал себя пальцем по лбу, и мы были вынуждены признать, что в его словах все же присутствует определенная доля истины. Абсолютно надежных систем не существует в принципе, и мы, в погоне за производительностью и объемами, раз за разом вынуждены использовать все более нежные и уязвимые средства. Тут уж либо соглашаешься на неизбежные издержки и сопутствующий риск, либо возвращаешься к древнешумерской клинописи на глиняных табличках. Уж они-то нас всех переживут наверняка.
Лифт доставил нас на один из подземных этажей, и вот тут уже атмосфера куда больше походила на то, каким я представлял себе научный центр, занимающийся разработкой современных технологий. Обилие стоек с аппаратурой, гудение вентиляторов, перемигивание сигнальных огоньков – я почувствовал себя почти как дома. Вот только в моих епархиях вместо проводов использовались трубы в три обхвата, да и гудело там существенно громче.
Нам пришлось немного потесниться, чтобы разместить все необходимое медицинское оборудование, – пояснил Алан, подведя нас к двери в конце коридора, – Мы же не планировали, что здесь