– Еще парочку! – Кричал транслирующий Еще Кто-то. – Еще парочку!
На следующий день… Про людей в погонах все забыли. Опять же – в обоих случаях беспокоиться было не о чем – люди справлялись. Сама тема продолжения не получила, а вот решетка… решеткаещепарочку взорвала все социальные сети. Стала фразой сначала дня, затем недели, затем воплотилась в жизнь всех нас в нашей замечательной Странной стране.
– Еще парочку! – Орал счастливый отец под окнами роддома.
– Еще парочку… – Саркастировал возмущенный подсудимый в ответ на приговор суда.
– Еще парочку. – Шептал жадный судья, глядя в переданный ему конверт.
– Еще парочку? – Ужасался выдохшийся муж неугомонной жене.
– Еще парочку?! – Сомневался ребенок, всматриваясь в тянущуюся к нему родительскую руку с ложкой каши.
– Еще парочку!!! – Бушевал стадион…
Мир стал… настоящим миром. Простым, живым, реальным.
Михалыч же давно забыл тот эпизод. Для него это был просто момент обыденной жизни. Стандартный прогон. Что-то случилось из-за чего он позволил себе возмутиться. Разрешил себе проучить негодяя в погонах. Выполнил, реализовал, исполнил. Забыл. Пошел дальше. Меньше минуты все длилось в реальности Михалыча. А мир сотрясался эхом этой минуты, преломив её через призму восприятия, цифровой передачи данных, фильтров, перепостов, отправлений, приемов, искажений, сомнений. А Михалыч заходил в кафе, где у него со мной была…
– Стрелка. В три, завтра, в этом буржуйском, который с телкой зеленой, понял? И без опоздуний, я с опоздунцами жестко.
Михалыч. Скоро старый. Уже обрюзгший. Постоянно влажный. Скользкий и в жирных пятнах от еды, возможно от чего-то еще, быстро и воровато жующий что-то из пакета либо чипсов, либо сухарей, настолько быстро, что невозможно заметить, что он ел, не говоря уже о том, чтобы предположить возможность угоститься оттуда…
Настолько невозможно, что я спросил. Резкий, дерганый взгляд, оценка моей конкурентоспособности, признание потенциала, осторожный шаг назад, ускорение процесса поглощения навернопищи, в конце судорожный кашель, сильный, очень. Я боюсь, что и тут случится непоправимое, что меня забрызгает навернопищей/навернослюной. Такие михалычы жрут убивающее их, запивают сожранное бутылками раствора соды или, если есть деньги, то тратят на аптечный антацид, который таскают с собой везде, грызут его горстями или пьют огромными глотками, делая все, что в их силах, лишь временно решить проблему. Временно, ибо уже через пару сигарет они будут жрать что-то снова, что-то схваченное со стойки бара в дешевой забегаловке, с витрины жуткого прилавка в переходе метро, с прилавка готовой пищи в гастрономе, свято веря в нормальность