Спутник уже был в походном. В синих чиносах, черных слипонах, белой хлопковой рубашке. Простое. Походное. Сменил лицо. Сменил волосы и жанр. Нарядился в бороду и очки. Фотокамера средний формат, производства древних. Холщовый рюкзак со шнурком подзарядки для умнозвука.
– А что тебе надо в этой жизни было для себя? Что твоё тебя привело на этот вокзал? – решил узнать поближе своего напарника по пути я.
– Моё? Да вроде и нет ничего. Мне и не надо было ничего особенно никогда. – оказался внезапно закрытым мой напарник.
– А что же ты в жизни искал? – не унимался я.
– Да не искал ничего никогда особо я. – буркал в ответ Спутник.
– А чего же действительно ты в этой жизни хотел для себя? Вот на самом деле. Если прям в глубину заглянуть. – допытывался я.
– Реально? Ничего. Дома быть. Может умнозвук новой модели. Или даже просто сидеть. Чего ещё надо если есть где сидеть?
Спутник оказался совсем другим. Непохожим на меня. Слишком. Как можно ничего не искать в жизни? Как можно быть довольным жизнью? Как можно быть таким похожим уже в молодости на родителей? Да, кстати, Спутник – еще и моложе меня. Намного. Не важно насколько. Ну да, я уже того… пожил. Разве не видно? Я еще расскажу, ты не переживай. А вот следовать правилам и отмечаться в социальных сетях по мере движения оказалось неверным решением. Впоследствии это привело нас к проблемам. Серьезным проблемам.
Вороны летали над составом темной стаей. Мысли в голове кружились черным роем. Внешнее отражалось внутри, преломлялось, искривлялось. Поезд тронулся, мы поехали. Ламы на вокзале тем временем вышли в паутину, быстро нашли нас по геотегу станции Сонная. Старший лама давал указания младшему собрату по осознанному использованию социальных сетей в рамках операции по вычислению нашего маршрута. Лама, который получил от меня в ухо, поосознавал опции поиска и осознал иной путь. Он встал, прошел к кассе, заглянул в окно.
– Что у вас? – Резко и строго спросила кассирша.
Лама вместо ответа показал свое левое ухо. Уже сильно опухшее, нездорово синее. Кассирша вспомнила момент. Застыдилась – она тогда засмеялась немного громче положенного.
– Не положено предоставлять информацию о пути следования других пассажиров. – попыталась уйти от ответственности она.
Лама продолжал показывать на ухо. Ухо, казалось, даже принимало участие в процессе уговаривания кассирши тем, что разбухало все сильней и сильней. Вина и стыд кассирши росли пропорционально увеличению размеров уха. Кассирша была женщиной