М-да, то есть нет. Знак не имеет никакого отношения к официальным дорожным указателям, но если бы даже и имел, пешеходного перехода здесь нет и в помине, к тому же этот белобрысый пижон без рубашки разгуливает без доски. Но я ничего такого не говорю, причем сразу по двум причинам: во-первых, я только что завизжала, как домохозяйка 1950-х годов, а во-вторых, любая конфронтация не для меня. И уж тем более конфронтация с парнем, который выглядит так, будто курнул какой-нибудь дури, наспех приготовленной в ближайшем грязном трейлере.
Его темноволосый приятель учтиво напялил на себя рубашку перед тем, как нарушать правила дорожного движения. Более того, он выглядит до нелепости хорошо (десять баллов) и пытается оттащить своего идиота-дружка к обочине дороги (двадцать баллов). Пока он упорствует в этом деле, я мельком оглядываю цепочку рваных, темно-розовых шрамов, которые змейкой тянутся от рукава его линялой футболки к ярко-красным часам на запястье, будто его руку давным-давно изуродовал Франкенштейн. Да, ему явно не впервые приходится оттаскивать товарища с дороги. По виду он озадачен ничуть не меньше меня – девушки, которой приходится сидеть в машине и слушать громогласные гудки тех, кто выстроился позади нас. Сражаясь с другом, он поднимает руку, обращается к моему отцу и говорит:
– Извините.
Отец вежливо машет ему в ответ, ждет, когда они оба уберутся с дороги, и только после этого осторожно нажимает на газ. Езжай быстрее из любви к улиткам. Я прижимаю свой саднящий язык к внутренней поверхности зубов, щупая место, где я его прикусила. Белокурый франт продолжает на нас орать, а парень с обезображенной шрамами рукой смотрит на меня; ветер треплет его буйную шевелюру с выгоревшими на солнце прожилками, собирая ее на одну сторону. На какое-то мгновение я затаиваю дыхание и поднимаю на него глаза, но уже в следующее он исчезает с поля зрения.
На встречной полосе коротко мигают красно-синие огни. Ну дела! Неужели подобные вещи считаются здесь происшествием? Похоже, что нет, потому что полицейская машина медленно проезжает мимо. Повернувшись на сиденье, я вижу, как женщина-коп с темно-пурпурными тенями на веках высовывает в окно руку и грозно машет двум возмутителям спокойствия.
– Сёрферы, – едва слышно говорит отец с таким видом, будто это самое грязное ругательство на всем белом свете.
А когда полиция с парнями исчезают за нашей спиной и мы катим вдоль полосы золотистого песка, мне в голову непроизвольно приходит мысль о том, что с раем папа, вероятно, переборщил.
СООБЩЕСТВО КИНОМАНОВ «ЛЮМЬЕР»
ЛИЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ>АЛЕКС>АРХИВ
@alex: Вечером сегодня занята?
@mink: Да так, уроки надо поделать.
@alex: Хочешь посмотреть «Большого Лебовски»? Его сегодня показывают онлайн.
@mink: *удивлена* Кто это? Неужели к твоему аккаунту получил доступ случайный школьный приятель?
@alex: