От нечего делать начал оглядывать помещение.
Трюм, трюм… И с чего его так назвали? Казарма, она и есть казарма – разве что вместо коек гамаки, да камень стен укрыт сосновыми досками: старыми, давно расслоившимися – потёки смолы бог весть какой давности вот-вот превратятся в янтарь. Только в торцах, рядом с каминами, голую кладку ничто не прикрывало: говорили, что доски спалили особо холодной зимой, ещё до Эрвана. И пол не деревянный, как на кораблях или, скажем, в привычных домах на севере, а из плит – мыть-то его проще, понятное дело… Зато в холода, да с утреца, как с гамака спрыгнешь – аж ступни крючит!
Эрван улыбнулся: так или иначе, а ему до этого уже дела нет! Всего-то пять дней потерпеть. Офицерские скулят, жалуются: как же, поступали сюда – думали с кадетской скамейки сразу в начальство прыгнуть – а вот вам! Годик в матросах не желаете? А нам, пришлым, всё равно. В матросы так в матросы: работой нас не испугать, да и хуже чем здесь не будет. А офицерский мундир… да подождет годик, куда денется…
Пять дней, листок с назначением в руки – и прости-прощай, академия! Век бы тебя не видеть…
Эрван сердито нахмурился. «Опять мечтаешь, парень? Потом будешь – если до утра цел останешься! Думай сейчас – ночью поздно будет!»
Он прищёлкнул языком. Вздохнул.
«Ну, до первой крови он вряд ли согласится: знает, что я быстрее – разобью нос, как сливу, прежде чем он в стойку встанет. Так? Так!»
Эрван в задумчивости кивнул сам себе, не замечая косых взглядов.
«Ладно, значит, „до лежачего“… Это хуже.
Во-первых, в долгой драке у меня шансов меньше – он же здоровый, как боров. Рано или поздно повалит, и тогда… Может и до полусмерти запинать, если секундант оплошает!»
Секундант!
Эрван звонко хлопнул себя по лбу: ну не дурень, а? Полдня думал – чего-то недостаёт: а на самом деле не чего, а кого.
«Вот что значит: все одному да одному: четыре года сам по себе проболтался, а как до дела дошло – даже и не вспомнил, что помощь нужна», – Эрван клятвенно пообещал себе, что если он выберется из этой паршивой истории, то обязательно станет внимательнее относиться к людям… Потом сообразил, что это выглядит попыткой подкупить судьбу. Совсем запутался и наконец разозлился. На дурацкий кулачный бой где-то на задворках, грозивший окончиться карцером, если не исключением; на Хлыста, дающего дурацкие советы, которые ну никак не выполнить, даже если и захочешь; на однокурсников, трусливо прятавших глаза, когда Бриант унижал их… Но больше всего на себя.
«Спокойно, парень! Остальные-то в чём виноваты? В конце концов, в лицо оскорбили тебя, а не их! И подставился ты, а не они: сам предложил