Это спрятано между строк в моих дневниковых записях. И доступно только моему взгляду.
И, честно говоря, я немного искажала в них правду. Не лгала напрямую, но описывала себя чуточку смелее, чем я есть на самом деле, слегка менее заинтересованной в том, что другие думали обо мне. Я всегда была слишком закомплексованной. Никогда не могла расслабиться как остальные. В дневниках я постоянно пыталась приукрасить все. Показать в лучшем свете. Я даже не знаю, понимала ли сама, чем занималась.
Даже когда я заболела, мне не хотелось признаваться в этом.
Если я собираюсь и дальше писать здесь, мне надо делать все по-настоящему честно. Иначе нет смысла. Я изо всех сил постараюсь быть абсолютно искренней. И знаю с чего начну. В следующий раз.
P.S.: Если верить Симону, в раннем детстве я рассказывала всем, что стану писательницей. Но в дневниках, которые я начала вести всего несколько лет спустя, мне не хватало смелости признаться в этом даже самой себе. Я упоминала там свое творчество только мимоходом. Небольшие рассказы, которые начинала, фанфик, анонимно выложенный мною в Интернет. Я не рассказывала об этом даже Тильде. Будь у меня целая жизнь в запасе, попыталась бы я когда-нибудь написать настоящую книгу? Не испугалась бы потерпеть фиаско? Не знаю. Это стало бы более обидным поражением, чем занять последнее место в любом заплыве.
Все началось с нескольких синяков. На них я, естественно, не обратила особого внимания.
Потом появились и другие признаки. Я стала уставать больше, чем обычно. Чаще задыхалась. Порой я просыпалась на мокрой от пота простыне. У меня могла подняться температура, которую мне не удавалось сбить, но я винила во всем простуду, никогда до конца не проходившую. И никому ничего не говорила. Речь ведь шла о сущей ерунде. Я не хотела, чтобы мне пришлось пропускать тренировки.
Только когда начала болеть спина, я поговорила с папой. Он решил, что я перетренировалась на плавании. Это выглядело очень правдоподобно. Я просто-напросто излишне старалась, поэтому начала ходить на массаж. Но все становилось только хуже. Меня записали на лечебную гимнастику. Там и обратили внимание на мои синяки. А когда папа узнал о них, я впервые заметила беспокойство на его лице.
Он попытался спрятать его. Именно из-за этого я по-настоящему испугалась.
Потом у меня взяли кровь на анализ и спинномозговую жидкость. А когда пришел ответ, все закрутилось.
Мне выпал несчастливый билет в генетической лотерее. ОМЛ. Острый миелоидный лейкоз. Рак крови. Такой же как тот, что унес в могилу мою маму, когда Миранде едва исполнился