Я вернулся домой и нырнул под одеяло к своей красотке. Но, увидев ее восхитительно отстраненную спину, обуздал свою ладонь и пристроился в нескольких сантиметрах от нее, не касаясь. Ну разве я виноват, что у меня голова другим занята? Мне захотелось ее разбудить и сказать, чтобы не обращала на меня внимания. Сказать, что мне сейчас особо нечего ей сказать, что я сейчас думаю не о ней, а о других людях, о вымышленных существах, ревновать к которым бессмысленно. И что я все так же ее люблю. И что у меня вся жизнь впереди, чтобы сказать ей это.
Но не сумел.
Матильда хорошеет день ото дня. Хочется взять ее на колени и писать диалоги вдвоем, не говоря ни слова, на манер влюбленных, читающих одну книгу и поджидающих друг друга внизу страницы. Она свежа с утра до вечера и чертовски приятно пахнет. Тут она или нет, ее запах обволакивает нас всех троих и заставляет водить носом. Первое время ей еще удавалось не напоминать нам, что она единственная женщина в группе, но вот уже сорок восемь часов, как этот номер не проходит. Она несет в себе память о сотне дам сердца и тысяче любовниц, которые появляются тут без ее ведома. И это сказывается на работе: каждый выдает втрое больше.
– Этому есть объяснение, – сказал нам Луи как-то вечером, когда она ушла пораньше. – В Средние века, когда надо было прижечь открытую рану, требовалось десять мужчин, чтобы бедняга не дергался, и дело никогда не обходилось без боли и насилия. Но можно было также обратиться к самой красивой и юной девушке селения, чтобы она просто подержала его за руку во время испытания. И обычно она справлялась гораздо лучше, чем те десять. Без Матильды у нас, возможно, появилась бы досадная привычка работать спустя рукава.
– Как вы думаете, есть у нее кто-нибудь? – спросил я.
– Непохоже, – сказал Луи. – Однажды вечером я проводил ее домой, она пригласила меня выпить кофе.
Тот, кого мы с Жеромом за глаза называем Стариком, любимый капитан команды, в который раз доказал нам преимущество своего возраста. Мы пристали к нему с ножом к горлу, чтобы он все нам рассказал о мире таинственной Матильды, королевы любви.
– У нее там все потрясающе заурядно – строго, функционально, декоративно. Похоже, вы разочарованы…
– Еще бы не разочарованы.
– А чего вы ожидали? Что у нее мебель розового дерева? Занавеси и покрывала от Лоры Эшли? Подушечки сердечком?
– Цветы повсюду и ни единого лепестка на полу.
– Картинки под Франсиска Пульбо в прихожей, большущий флакон «Лулу» в ванной.
– «Мари Бризар» и шартрез! Здоровенная плюшевая мышка!
– Гигантский постер Барбары Картленд!
– Вы бредите, ребятки. Но хочу вас утешить: я все-таки видел фото сестер Бронте в туалете.
С появлением привычки начинаю лучше понимать своих партнеров, могу даже угадать, как они отреагируют на то или иное событие. Если бы мы не обращали внимания на поведение друг друга за