3.
Мне надоело бесцельно трусить вокруг дома, где жила Марта. Я подумал, что это полное ребячество. Поэтому сел в машину и поехал к озеру. Свежий воздух и лесная тишина должны помочь. Всегда помогали.
Озеро находилось в получасе езды от нашего дома. Мы с друзьями нашли тайное место, когда были детьми: бревенчатый пирс был скрыт от большинства глаз высокими елями и, казалось, непроходимой травой. Мало кто ходил в эту сторону. Большинство местных жителей предпочитали для отдыха песчаную косу и пологий спуск к воде. Поэтому мы были предоставлены сами себе. Лежали в траве, прыгали с пирса, ловили рыбу, строили штаб, жгли костры или в тайне от родителей убегали сюда с ночевкой. Брали спальные мешки, утаскивали какую-нибудь еду и тихонько уезжали на велосипедах к озеру. Возвращались на следующий день. Мои родители доверяли мне, поэтому когда я попадал домой, то меня вскользь спрашивали – хорошо ли я искупался, много ли людей на пляже и кого я видел из соседей. Примерно так же было и у других ребят. Сейчас я понимаю, что наши родители прекрасно знали, где мы были, возможно, даже проследили однажды. Но ни один из них никогда не сказал нам ничего, не выдал себя. Для них важнее было понимание того, что мы можем им доверять, а они – нам. Можно сказать, что нам всем повезло и у нас было прекрасное детство.
Ночь выдалась что надо. Луна была такой большой, круглой и яркой, что можно было надевать тёмные очки. Я вышел из машины, вдохнул еловый воздух, зажмурился от наслаждения. У меня было ощущение, что вернулся домой. Шел знакомой тропой к пирсу. Нужно было приехать сюда на велосипеде, а не на машине. Зачем я вообще на ней поехал. Хорошо было бы достать полотенце из сумки и искупаться. Пока рассуждал сам с собой, не заметил еловую ветку перед лицом, вздрогнул, пригнулся и в следующую секунду растянулся на земле. Я стал отплевываться от травы, неловко вставать, опираясь на руки, но поставил ладонь на что-то выпуклое, не удержался и опять упал. Что за черт! От обиды я лягнул коренья, но они издали странный звук. Перевернулся на спину, сел и понял, что я спотыкнулся о велосипед, который, видимо, положили на траву. Что это за гений?! Кто так делает?! Я повернул голову в сторону озера, надеясь увидеть кого-то из моих тупых дружков. Вон шорты, вон рубашка, конверсы. Тебе не жить, придурок.
– Эй, мудило, где ты там?! Совсем умом тронулся – раскидываешь велик в лесу? Это тебе не Вторая Мировая, не нужно растяжки устанавливать! Так же можно и ногу сломать!
Я увидел в воде голову. Искупаться значит захотелось! Наклонился, поднял камень и зашвырнул в сторону головы.
– Эй! В чём дело? – услышал я обиженный голос.
Вот, блин, девчонка. Сейчас ещё начнёт верещать, что я её чуть не прибил. Даже не подумаю извиняться. Дождусь, когда эта ненормальная вылезет, и хорошенечко ей наподдам. Нет, лупить её не собираюсь, хватит с неё камня. Но пощады ей не ждать. Я чувствовал как из глаз буквально льются лучи ненависти, обращенные к голове, которая