– Свет включить? – спросил кто-то.
– Нет, спасибо, – ответил Юрий Львович. – Я так устал, что просто хочу спать.
– Ваши туфли – под кроватью, – услышал он и снова закрыл глаза.
Дверь больничной палаты захлопнулась, ключ провернулся в замке два раза.
Юрий Львович еще несколько минут лежал не шелохнувшись, затем вскочил, в темноте нащупал выключатель и нажал его. Палата озарилась лампами дневного света. Довольно большая комната с белыми стенами, белым потолком, пятью оголеными кроватями и тремя зарешеченными окнами, за которыми виднелись оранжевые окна девятиэтажек. Самое смешное заключалось в том, что в одной из этих девятиэтажек, находилась его квартира, в которой его ждали жена и рыбные котлеты, которые он заказал, уходя на работу. Прильнув к одному из окон, Юрий Львович физически ощутил головокружительный запах рыбных котлет. Слезы умиления потекли по небритому лицу пациента. И только одна мысль, пульсирующая где-то в подсознании, заставила его отогнать чувство жалости к себе и перекрыла доступ слез к глазным железам. Эта мысль была очень проста и конкретна: нужно срочно позвонить Аркадию. Этот звонок теперь приравнивался к попытке побега. Если Аркадий узнает, что случилось с ним и где он находится, он обязательно освободит его из новой камеры. Что будет, если друг Аркадий не сможет этого сделать, вообще не принималось во внимание, как невозможно себе представить, что Вселенная безгранична, безмерна и безвременна.
Юрий Львович отошел от окна, снял брюки, пиджак, рубашку, сложил все на стул, вынул из кармана брюк доллары, пересчитал их, отнял триста долларов, которые сунул под подушку, остальное спрятал в туфли, стоявшие под кроватью.
Ключ в замке снова провернулся два раза, Юрий Львович успел нырнуть под одеяло и закрыл глаза.
В палату вошли несколько человек.
– Кто это у нас любит спать при зажженных лампах? – недовольно сказал один из вошедших.
Юрий Львович открыл глаза. Пожилой мужчина, совершенно лысый, в очках, с вытянутым лицом, в коротко подстриженных усах над верхней толстой губой и двое женщин, все в белых халатах, окружили его кровать.
– Как самочувствие? – спросил мужчина.
– Так себе, – ответил Юрий Львович, щуря глаза, как бы от яркого света.
– Жалобы есть? —
– Есть, – сказал Юрий Львович.
– Я слушаю, – сказал мужчина и присел на край кровати.
– Я не могу об этом говорить при женщинах, – тихо сказал Юрий Львович.
Женщины переглянулись и усмехнулись, а мужчина раздвинул рот с крупными неровными зубами и отчетливо произнес
– Это не женщины. Это медицинские работники. Можете говорить, не стесняясь.
– И