– В смысле, до меня у тебя была прорва партнеров? – уточняет Лафферти и регочет, будто над удачной шуткой. Правда, быстро спохватывается. – Извини. Вопрос был некорректный.
Я молчу. Долго. Достаточно долго. Наконец выдавливаю:
– Нет. Один.
– А сколько вы работали вместе?
– Десять лет.
– И что с ним стряслось?
– Весной колено повредил. Он на больничном.
– Как его угораздило?
Не уверена, что Лафферти следует об этом знать. Но все же отвечаю:
– При исполнении.
Подробности Трумен сам выдаст – если сочтет нужным.
– Ты замужем? Дети есть? – продолжает Лафферти.
Лучше б о себе трындел.
– У меня сын. Мужа нет.
– Сын? Здорово! А сколько ему?
– Четыре года. Уже почти пять.
– Классный возраст. Помню, мои в этом возрасте были такие занятные…
Выруливаю к въезду в Трекс. Перед нами – забор с дырой. Этой дыре уже лет надцать; кто-то сшиб доску, а починить руки у властей так и не дошли. Здесь у нас будка неотложной помощи.
Ловлю себя на сочувствии Эдди Лафферти. Сейчас он увидит мертвое тело – а практику-то проходил в Двадцать третьем районе. Двадцать третий – рядом с нашим, но уровень преступности там в разы ниже. Вдобавок Лафферти главным образом патрулировал улицы на своих двоих да сдерживал толпу на митингах. Сомневаюсь, что ему приходилось выезжать по звонку диспетчера «У нас труп». Хватает способов спросить, много ли человек видел мертвецов на своем веку; но я, поразмыслив, решаю обойтись без ключевого слова.
– Ты уже этим занимался?
Лафферти мотает головой:
– Не.
– Тогда приступим, – говорю я с натужным оптимизмом.
Не знаю, что добавить. На самом деле к такому не подготовишь.
Тринадцать лет назад, когда я начинала, выезды к трупам случались всего несколько раз в году. Поступала информация, что некто вколол себе фатальную дозу, что пролежал после этого слишком долго и медицинское вмешательство уже не имеет смысла. Чаще, правда, звонили в тот момент, когда человека еще можно было спасти. Да, тринадцать лет назад такое часто случалось.
Но лишь за текущий год в Филадельфии обнаружены 1200 трупов, причем подавляющее большинство – в нашем районе. Почти у всех причина смерти – передозировка. Некоторые трупы были неумело спрятаны приятелями или любовниками, видевшими смерть, но не желавшими связываться с полицией, отвечать на вопросы «как» да «почему». Но чаще трупы обнаруживаются прямо на улице или на пустыре. Иногда их находят взрослые родственники. Иногда – дети жертв. Иногда и мы, полицейские. Патрулируя район, замечаем распростертое на виду (или, наоборот, заваленное хламом) тело, щупаем пульс – а его нет. Рука у любого трупа ледяная. Даже летом.
Через пролом в заборе мы с Лафферти попадаем в овражек. Десятки, если не сотни раз я проделывала этот путь. Овражек, заросший бурьяном, находится на моем участке.