Впоследствии мне разъяснили, к чему сводились эти инструкции. Ну, во-первых, шпиона – разумеется, являющегося представителем белой расы, – следовало сразу же распознавать по внешнему виду. Согласно представлениям японской контрразведки, этот внешний вид в точности соответствовал облику шпионов из старых приключенческих фильмов. Со всей серьезностью этим девушкам втолковывают, что если в чайный домик заходит мужчина в пальто с поднятым воротником и в дорожной шляпе, с короткой трубкой в зубах, а то и с моноклем в глазу, значит, это непременно шпион. Я привожу всё это в качестве примера того наивного схематизма, который японские власти перенесли на комплекс шпиономании.
Вместе с Зорге я побывал также в городах Киото, Нара и Ямада, где мы осматривали священные храмы. В поездах к нам то и дело обращались какие-то люди, пользуясь несколькими фразами на ломаном английском или немецком языках, и просили у нас визитные карточки. На вокзале в Ямаде нас обступила целая группа полицейских в форме; беспрерывно кланяясь и с почтительным шипением втягивая воздух, они записали наши биографические данные. Даже когда мы задержались перед священным храмом, вдруг появился какой-то юноша, одетый в необыкновенно грязную короткую куртку европейского покроя, долго таращил на нас глаза из-за стекол огромных очков и в конце концов предложил обменяться визитными карточками.
Как-то раз один из полицейских даже попросил разрешения осмотреть наши авторучки. Позже я узнал, что японцы испытывают особый страх перед авторучками, ибо считают, что с их помощью шпионы производят фотосъемку или разного рода измерения. Постоянно велись также разговоры об инфракрасных лучах, с помощью которых, якобы, шпионы проделывали свои тёмные дела; я не знаю, какая навязчивая идея заставляла японских контрразведчиков думать, что белого шпиона всегда можно распознать по тому, что он постоянно “фотографирует сверху вниз”.
Как бы там ни было, назойливый интерес полицейских ко мне и Зорге во время наших поездок можно было считать нормой поведения по отношению к двум известным европейским журналистам. Не исключено, однако, что Зорге уже в то время в чём-то подозревали»[138].
В определённом смысле это описание является карикатурой на работу японских спецслужб, в профессиональности которых сомневаться не приходится. В данном случае речь шла о «демонстративной» слежке, проводимой с целью равно запугать объект наблюдения, так и успокоить его, выпячивая дилетантизм наблюдавших, тем самым отвлекая внимание от действительного скрытного наблюдения.
Существуют высказывания на эту тему известного американского журналиста Гарольда О. Томпсона, неоднократно наблюдавшего работу японских спецслужб.
«С 1936-го по лето 1941 года, – писал он, – я находился в Токио в качестве корреспондента Юнайтед Пресс. Мой корпункт находился на седьмом этаже здания агентства