В резолюции особое место занимает программа экономической агрессии. Вещи в ней не называются своими именами: речь идёт о расширении концессионных и конвенционных прав, в первую очередь, применительно к рыбным и лесным ресурсам, углеводороду, но, по существу, правильно названы лишь объекты японских вожделений на советском Дальнем Востоке, которые могли быть захвачены мирным путем. «По существу же речь идёт, конечно, об осуществлении на Советском Дальнем Востоке той же программы, которая уже осуществлена в Маньчжурии, где, как известно, железные дороги, все рудные богатства, угольные залежи, лесные массивы перешли под видом национализации в руки японских обществ»[90].
2. «Японцы убеждены, даже более чем убеждены, – они знают, что являются потомками богов»
(Тейд О’Конрой, сотрудник секретной разведывательной службы Великобритании)
В связи с ростом угрозы с Востока советское руководство обратилось к изучению истории Японии, пытаясь тем самым приблизиться к пониманию особенностей японского общества, его менталитета. Учитывая ошибки царского правительства, недооценку им сил дальневосточного соседа в Русско-японской войне 1904–1905 гг., политическая элита стремилась к расширению своих знаний и представлений о Стране Восходящего Солнца.
В личном фонде Сталина хранятся две книги с пометками и комментариями, которые отражают процесс формирования его представлений о Японии, показывают переосмысление им сведений о загадочном восточном государстве. Это – «Японская угроза» Т. О’Конроя и «Военно-фашистское движение в Японии» О. Танина и Е. Иоган [91]. Обе они в итоге были рекомендованы для массового читателя.
В монографии О’Конроя «Японская угроза», изданной на английском языке (1933), переведенной на русский (1934) и переизданной (1942), дается характеристика психологии, быта, традиций японского общества. Профессор Тейд О’Конрой, ирландец по происхождению, жил во многих странах мира, преподавал английский язык и литературу в Дании, России, Турции и Японии[92].
Сотрудником секретной разведывательной службы