Банкомат там был. Филиппе достал карточку, а она, чтобы он не подумал, что она может увидеть код, отвернулась в сторону. Напротив оказалась зеркальная витрина, и она увидела, что Филиппе сразу спрятал карту в карман брюк и стал нажимать на разные кнопки, делая вид, что случилось что-то непредвиденное.
– О, как же так! – воскликнул он. – Банкомат не вернул карточку и не выдал деньги!
Если бы она не видела собственными глазами, что он ее туда не вставлял, она бы ему поверила, настолько искренне он убивался по утраченной карте.
– Завтра с утра ты сможешь получить ее назад, – успокоила она его.
На что он ответил, что завтра он только напишет им письмо. В среду-четверг получит ответ, так что возврат карты затянется неизвестно на сколько. Понятно, на чашку кофе можно не рассчитывать даже на следующей неделе, усмехнулась она. Спрашивать его об остальных картах она не стала, (ведь обычно каждый человек имеет минимум две-три карты), потому что не сомневалась, что его ответ будет таким же «веселым и находчивым».
Слушая вполуха рассказы о его детстве и юности, она вдруг узнала дом, к которому они подошли, – это был ее дом. Значит, все два часа они ходили в этом двадцатом округе и теперь просто вернулись назад. Увидев растерянность на ее лице, Филиппе, решив ее приободрить, спросил, пробовала ли она когда-нибудь в жизни настоящий французский круассан. Он завел ее ближайшую булочную, и, сказав что-то по-французски продавщице, заплатил один евро за два круассана. Торжественно, словно государственную награду, он вручил ей один. Его, видимо, стоило бы засушить и привезти с собой в Россию как память о Париже, если бы не так сильно хотелось есть. Откусив кусочек и стараясь его прожевать, она ничуть не удивилась, что он был клеклым и холодным.
Она вспомнила французское кафе на станции метро Маяковская, где они обычно встречались с подругой, аромат кофе и свежей выпечки, их разговоры о том, как бы было классно увидеть Париж… Они были готовы умереть от одной мысли об этом.
У каждого человека свой Париж. Кто-то считает, что Париж – это прежде всего Эйфелева башня, потом – Лувр, потом – Елисейские Поля, потом Нотр-Дам де Пари, потом Монмартр, потом все остальное. Другие называют последовательность «с точностью до наоборот». Одним нужны экскурсии с утра до вечера, и чем больше информации, тем лучше, другим достаточно просто ходить по магазинам, а экскурсию взять одну, «для порядка».
У нее был свой метод путешествий. Она считала, что в каждой стране и каждом городе есть своя атмосфера, свой дух. Чтобы почувствовать его, недостаточно посещать только достопримечательности. Нужно увидеть все: и памятники, и кафе, и рестораны, и магазины. Тогда впечатление от поездки будет максимальным. Групповые туры она не любила. Ее метод был прост: она покупала путеводитель, намечала для себя основные достопримечательности, которые необходимо увидеть каждому человеку «прежде,