О тебе тоскованье без отдыха нёс?..
Поэт ощущает себя на вечной границе между тьмой («погаснет заря») и светом («на рассвете холодного дня»). Жизнь человеческого духа равновелика жизни природы: вечная смерть и вечное возрождение. В этом её гармоническая дисгармония, то, что в «Стихах о Прекрасной Даме» будет определяться как «смыкание кругов». Для поэтики блоковской лирики характерно завершение «на самой высокой точке, к которой как бы стремится всё стихотворение» (Ю. Тынянов).
Эволюция «сюжета чувств» в «Ante lucem» состоит в том, что постепенно в мир реальной земной природы вторгаются астральные мотивы, и на рассветно-закатном горизонте начинает мерещиться Она – будущая Прекрасная Дама.
…Устал звучать, смолкает звёздный хор.
Уходит ночь. Бежит сомненье.
Там сходишь Ты с далёких светлых гор.
Я ждал тебя. Я дух к тебе простёр.
В тебе – спасенье!
З. Г. Минц в статье «Символ у Блока», говоря о его ранних произведениях, находит в них «те же смысловые и грамматические модели символообразования, что и в последующем творчестве. Конкретизируя эту общую мысль, укажу на некоторые, не комментируя их.
«Поэтика контраста» как выражение двоемирия. Хронотопы и многозначность понятий «здесь» и «там». Парадоксальное сочетание «поэтизмов» и «прозаизмов». Приём повтора. Перетекание мотива из одного стихотворения в другое. Двойные эпитеты, анафоры, кольцевая композиция как знак «вечного возвращения». Трехчастность синтаксических повторов. Многочисленные «я», лишающие стихи безличности, а возможно, и понятия «лирический герой». Музыка стиха в «неотразимо заразительных ритмах», звукопись, «совокупность его пауз, аллитераций, ассонансов» (К. Чуковский). Роль пунктуационных знаков и фигур умолчания в художественно-эмоциональном смысле стихотворений. Коннотативность слов-символов.
А как же любовь? Только три стихотворения цикла «Ante lucem» отмечены посвящением К. М. С. В некоторых других она присутствует как явь и как призрак. Кто же кроется за этими инициалами?
Май 1897 года. Курортный немецкий городок Бад-Наугейм. Сашура (так звали Блока в семье) сопровождает мать и тётку на воды, носит пледы, книги и зонтики. Ему хорошо: «Он был весел, смешил нас с сестрой шалостями и остротами» (М. А. Бекетова). Для этих двух женщин он всё ещё «дитя». А «дитя», которому шестнадцать с половиной лет, страстно и небезответно влюбилось.
«Это была высокая, статная, темноволосая дама с тонким профилем и великолепными синими глазами. Она была малороссиянкой, и её красота, щегольские туалеты и смелое завлекательное кокетство сильно действовали на юношеское воображение», – пишет М. А. Бекетова. Сначала тётка и мать посмеивались над «Дон Жуаном», но вскоре встревожились. «Тут начались капризы, мрачность – словом, все атрибуты влюблённости… Помню, он пришёл с вокзала, проводив свою красавицу. В руках у него была роза, подаренная на прощание. Он с расстроенным и даже несколько театральным видом упал в кресло, загрустил и закрыл лицо рукой…» Ревнивые женщины поняли, что «дитя» уходит из-под их докучливой опеки. «Он ухаживал впервые, пропадал, бросал нас, был неумолим и эгоистичен» (М. А. Бекетова). Каждодневные букеты